Наталья Горская - Власть нулей. Том 2

– Дура ты, – испуганно говорит ей Люба, а Андрюшка всё плачет, и мне подумалось, что из нашей компании он самый нормальный.

Маринка шикает на Ерёмину, так что та на какое-то время умолкает. Мы все молчим.

– А ведь мы всё-таки стали потерянным поколением, – вдруг совершенно трезво говорит Светка, когда мы уже подошли к вокзалу. – Потерянным и обманутым, как наши отцы, деды, прадеды и прочие пращуры. Нам-то казалось, что мы сумеем этот обман раскрыть, что не позволим государству себя обдурить и переиграть, ан нет – не сумели. Я в юности так кичилась, что нам выпало жить при падении старого режима, всё папаше своему, царствие ему небесное, говорила: «Батя, вас Советская власть рабами сделала, а мы будем жить в свободной и счастливой стране». Вот дура-то… А он только посмеивался, что из нас власть вообще непонятно кого сделает. Как в воду смотрел… Ведь третье тысячелетие на дворе, Господи, как мы его ждали! Почему-то казалось, что жизнь непременно наладится, что беспредел девяностых рано или поздно сам себя исчерпает. А что получилось? Всё тот же упадок. Посмотрите, сколько пьяниц и бездельников вместо образованных и культурных людей! Видела тут директора школы, нашего Юрия Кирилловича, он плачет. Вот, говорит, фантасты девятнадцатого века описывали наше время, что это будет эпоха культуры и просвещённости, самый тяжёлый труд будет механизирован и автоматизирован, люди станут гармоничными и мудрыми, а на деле люди до сих пор землю обрабатывают только лопатой. Или Кир Булычёв описывал первые годы этого века, его Алиса Селезнёва – одарённый ребёнок будущего, отличница и спортсменка, кумир фильмов нашего детства. А на деле в школе у одного мальчика из шестого класса отравление клеем «Момент» обнаружили. Его отцу позвонили, а он рявкнул: «Да и пёс с ним, с этим выблядком! Я ему денег на тетрадки дал, свой отцовский долг перевыполнил, и отвяжитесь все от меня». Молодёжь ничего не знает, ничем не интересуется кроме водки и наркотиков. Мало того, что они не превосходят по развитию предыдущие поколения, а даже не владеют и сотой долей тех знаний, что их деды знали. Учиться теперь ничему не надо. Задницей верти, да за просмотр дивиденды требуй. Вот как ошиблись фантасты-то. Остались мы все в дураках и в дурах. Так нас «прокатили» снова по всем пунктам, что даже удивительно, как мы не заметили. Так верили в перемены и так обманулись. Неужели и новое поколение так же кинут? Надо бы их как-то предупредить…

А от вокзала начинается Мировой проспект, где уже неделю идут активные дорожные работы. Сначала бегали геодезисты с треногами, замеряли, фотографировали, проводили рекогносцировку местности, так сказать. Потом нагнали технику. Бульдозеры принялись сглаживать ненужные наносы и возвышения, экскаваторы кинулись засыпать рытвины и овраги. Наконец-то убрали ржавые щиты со словом «СЛАВА» в конце проспекта и вывезли весь накопившийся там за годы мусор. Наконец-то! Свершилось.

И вот запахло асфальтом! И уже кто-то испортил себе обувь, вляпавшись в первый его слой. И вот появился второй слой, по которому уже нельзя ходить. А осень словно бы выжидала, когда люди закончат такое важное для города дело, и до середины октября установила солнечную и сухую погоду.

Но работы были закончены уже к концу сентября. Приехали многочисленные депутаты, начальники, чиновники, их замы и помы, какие-то свадебные генералы и другие важные персоны. Все нарезали себе на память кусочки красной ленточки с церемонии открытия новой дороги, каждый сказал какую-то торжественную глупость. Лука Лукич хвалил Кузьму Кузьмича, Кузьма Кузьмич пел гимны Авдей Авдеичу, Авдей Авдеич в свою очередь радовался, что ему посчастливилось работать под началом Сысой Сысоича, Фома Фомич благодарил Нил Нилыча, Нил Нилыч облобызал Сил Силыча, который после этого произнёс:

– Тар-рищ-щи, давайте все будем любить свою страну, обустраивать её, делать всё возможное для процветания, как это делаем МЫ. Не для того МЫ, панимашь, на фронтах кровь проливали…

Его огненная речь постоянно прерывалась долгими и продолжительными аплодисментами. В конце концов все получили свои награды и уехали гулять в какой-то питерский ресторан, после которого планировалось догуливать на природе в районе Стрельны. Всё по канону.

А у Рудольфа Леонидовича прошёл мучивший его последний месяц азарт. «Ну, построил ты дорогу, ну и что? – спрашивал он себя. – А зачем? Чтобы только доказать какому-то бандиту, что ты тоже хоть что-то можешь? А он плевать хотел на это, как и твоё вышестоящее начальство. Все благодарности достались тем, кто совсем недавно и слышать ничего не хотел об этой дороге». Снова стало как-то скучно, снова граждане этого города стали действовать на нервы. Он был похож на такого работника, которого специально наняли для выполнения какой-то определённой работы, но он долго не выполнял того, чего от него ждали, а когда наконец-таки что-то сделал, то тут же «надел» на себя значительное лицо, как бы спрашивая: «Ну и где же ваша благодарность?». Так уборщица долго не будет мыть вверенную её территорию, а как вымоет, то потребует, чтобы ей в ножки поклонились, что она наконец-то выполнила работу, для которой её, собственно, и взяли на эту должность.