Андрей Рубанов - Патриот

– Нормальное, – холодно ответил Знаев. – Латинская поговорка. Si vis pacem, para bellum. Хочешь мира – готовься к войне.

– Маркетинговая стратегия, – подсказал «спортсмен».

– Ага. Игра на патриотических чувствах. Здоровый милитаризм.

– И у вас не получилось.

– Получилось, – возразил Знаев.

Вино ударило ему в голову, пелена стала густой и мутной.

– Я два года работал в нуле, – сказал он, взмахнув вилкой. – На третий год должен был выйти в прибыль. По некоторым позициям я поднимал до двухсот процентов. Потом началась война. Всё упало, и я упал тоже. Рынок идёт вниз – ты идёшь за рынком.

Неприятно было в сотый раз припоминать этапы поражения, но Знаев был уверен в своей правоте и мог доказывать её любому и каждому снова и снова.

– Эту идею, – сказал он, – надо было развивать в другую сторону. Военно-патриотическая тема – это не топоры и валенки, а система ГЛОНАСС и крылатые ракеты «Калибр». Вот наш para bellum.

«Спортсмен» смотрел с интересом и слушал внимательно.

– Мне надо было не сахар в мешках продавать, – продолжал Знаев, – а гражданское стрелковое оружие. Или, например, купить самолёт и открыть школу пилотов… Потому что это тоже – para bellum! Любой боксёрский клуб – это para bellum! И курсы для хлебопёков – para bellum. Всё, что делает тебя самостоятельным, независимым от политики, любой, внешней и внутренней, – para bellum. Любое практическое знание – это para bellum.

– Так назывался немецкий пистолет, – заметил «спортсмен».

– Знаю, – ответил Знаев с сожалением. – Табельное оружие офицеров Третьего Рейха. Конечно, мне не надо было использовать такое название. Вешать вывеску со словом «война» – это была ошибка… Надо было поискать что-то другое… В том же стиле… Типа – «Щит и меч». Или «Наш бронепоезд»… Мне говорили, но я не слушал…

– Почему?

– Хороший вопрос, – пробормотал Знаев. – Я думал, я умней всех.

«Спортсмен» улыбнулся вдруг.

– Женя сказал, что вы очень умный.

Знаев пожал плечами.

– Умники тоже ошибаются.

– Я вот, – сказал «спортсмен», – сильно умным себя не назову. Но зато умею считать. Вы были должны три миллиона. Если вы отдадите триста тысяч, это будет очень выгодно.

– Не отдам, – ответил Знаев. – У меня нет. Хотите – пытайте утюгом.

– Зачем утюг? – возразил «спортсмен» с недоумением. – О чём вы? Щадящие методы гораздо эффективнее. Допустим, человеку ограничивают выезд. Задолжал по суду – границу не пересечёшь. Поверьте, для большинства этого достаточно. Как только человек понимает, что не сможет поехать в другую страну, – тут же находит деньги и бежит договариваться…

– Понятно, – сказал Знаев. – Вы, наверное, работаете только с крупной клиентурой.

– Конечно, – веско ответил «спортсмен». – Вы – крупный клиент. С вами я работаю индивидуально. И у меня есть индивидуальное предложение. Мы можем всё провернуть уже сегодня.

– Отлично, – сказал Знаев. – Я готов ко всему, кроме детоубийства и скотоложества.

– Надо будет поехать в другое место, – сказал «спортсмен». – Тут недалеко.

– Нет, Пётр, – спокойно ответил Знаев. – Я никуда с вами не поеду.

– А со мной и не надо, – мирно сказал «спортсмен». – Езжайте один. Возьмите такси. Время позднее, Москва – пустая; за пять минут доберётесь. Там ночной клуб. И вас уже ждут.

Знаев изумился.

– Меня прямо сейчас ждут в каком-то клубе?

– Да. Очень солидные люди. Американцы. Ребята из Нью-Йорка. Сказали, ждут душевно.

– Ждут душевно? – уточнил Знаев.

– Да. Интересуются вашими телогрейками.

– Телогрейками, – сказал Знаев. – Ага! Телогрейками.

Боль обожгла его пылающим кнутом.

– Твою мать! – зарычал он, мотая головой. – Твою мать!

И проскрежетал, от бессильной ярости, несколько грязных слов.

«Спортсмен» напрягся.

– Не обращайте внимания, – процедил Знаев, поспешно отворачиваясь и обливаясь слезами боли. – Воспаление лицевого нерва.

– Здоровье надо беречь, – вежливо посоветовал «спортсмен».

Сказано было с дежурным равнодушием; Знаев разозлился.

– Хули ты в этом понимаешь, – грубо сказал он, защищая ладонью горячую мокрую щёку. – Ты вон какой здоровый. Спортсмен?

– Мастер спорта по самбо.

Знаев кивнул покровительственно.

– Я тоже спортсмен, – сказал он. – Но, к сожалению, не мастер. Что ты говорил про телогрейки?

– Вам лучше поговорить самому. Это недолго. Я подожду здесь.

– Чёрт с тобой, – сказал Знаев. – Но учти, я позвоню своему адвокату. Если не вернусь через час – ты первый попадёшь под раздачу.