Андрей Рубанов - Патриот

– Пошёл к чёрту, – ответил Плоцкий и открыл перед Знаевым дверь. – Давай, двигай. Закончим это тухлое дело.

Полуночная публика отличалась от публики раннего вечера, как отличается электрогитара от своей акустической сестры. Полуночная публика сверкала, переливалась, шумела, что-то бешено себе доказывала. Давила на все педали. Разинутые радикальные рты, потные лбы, резкие жесты, хохот. Рок-н-ролл вина и секса. Среди гостей тут и там Знаев различил глумливые морды чертей. Кривые носы, торчащие клыки, горбатые спины. Возможно, Женя Плоцкий тоже был замаскированным чёртом, но Знаев не был в этом уверен.

Галлюцинации его не пугали. Они были здесь и сейчас очень уместны. И даже украшали реальность. С чертями было интересней, чем без них.

Пелена скрадывала одни детали происходящего; другие, наоборот, раскрашивала и выпячивала.

Непременный печальный коммерсант сидел в углу, в компании рискованно юной девочки и стакана скотча, и унылым уже не выглядел, а выглядел злым и свободным. Его спутница смотрела влажно.

Звенели фужеры. Полуодетые дамы, все до единой – красавицы, знойно похохатывали.

На большом экране показывали новости «Первого канала», войну, без звука, но с бегущей строкой, и многие разворачивали спины, чтобы прочитать фразу или две, посмотреть на картинку, на дома, разбитые взрывами.

Судя по видеоряду и бегущей строке, обе стороны долбили друг друга из всех видов оружия. Были задействованы танки, реактивные установки, авиация и полный набор систем ПВО. Людские потери с обеих сторон исчислялись тысячами.

Избавиться от этого чудовищного наваждения, от образов убийства, от продырявленных танков и рыдающих старух можно было только с помощью сильного запаха свежей жареной рыбы.

Никто не мог ничего поделать.

Одинаково недовольные патриоты и либералы, радикалы и лояльные граждане продолжали жрать жареное и вздыхать, сиживая по ресторанным верандам.

Война встала дорого, война обошлась смертями невинных детей, отвратительными ужасами и скандалами; война явилась катастрофой для множества наций.

Но и жрать тоже надо было, чтоб сохранить силы, чтобы каждый день идти на работу, копать землю, чертить чертежи, лечить больных, стоять за прилавками, водить детей в детский сад и покупать им плюшевых медведей.

Война стала кошмаром, безумным сном наяву, война ужаснула всех – но ужас ничего не отменил, надо было жить дальше.

Вернулись к столу. Знаев развязно подмигнул «спортсмену». Плоцкий налил себе воды; по резким движениям руки было заметно, что нервничает.

– Давайте сразу к делу, – предложил Знаев. – О чём речь?

«Спортсмен» сел прямо.

– Мы купили ваш долг, – увесисто сказал он. – Официально. Переуступка прав. Мы – коллекторы. Мы будем с вас взыскивать.

– У меня нет денег, – скучным голосом сообщил Знаев.

– Есть.

– Нет.

– Есть, – настойчиво повторил «спортсмен». – Есть, Сергей Витальевич. У вас один только дом загородный стоит полтора миллиона…

– Дом давно продан, – возразил Знаев. – Осталась квартира, но на неё нет покупателя…

– Подождите, – перебил Плоский, поднимая широкую белую ладонь. – Я не хочу это слышать. Я вас познакомил – дальше договаривайтесь без меня. Согласны?

– Я не против, – сказал «спортсмен».

– Мне всё равно, – сказал Знаев, глядя на Плоцкого. – Я сделаю, как ты скажешь, дружище.

Плоцкий встал.

– Удачи тебе, Сергей, во всех твоих делах, – сказал он, дёргая подбородком, и ушёл, по пути ловко обогнув официанта с тяжёлым подносом.

«Спортсмен» придвинулся ближе к Знаеву.

– Извиняюсь, – сказал он. – Но вы, Сергей, его реально сильно обидели…

– Фигня, – грубо ответил Знаев. – Я его знаю двадцать пять лет. Женя Плоцкий – постарел. Вот и всё. Старики сентиментальны и обидчивы. Я ничего ему не сделал. Подумаешь, денег задолжал.

«Спортсмен» нейтрально улыбнулся. Официант сгрузил с подноса снедь. Стол быстро заполнился благожелательным сверканием бокалов и тарелок. Знаев почувствовал себя защищённым, словно все эти блестящие вилки-бутылки, и мелкие пузырьки горячего масла на чешуйчатых, цвета сырой нефти, боках жареных рыбин, и крахмальные салфетки с твёрдыми краями – это его армия, готовая оборонить от любого неприятеля.

«Спортсмен» внимательно смотрел, как Знаев жуёт и пьёт.

– Сергей, – произнёс он доверительно, – а можно вопрос?

– Валяй, – разрешил Знаев.

– Этот вот магазин, «Готовься к войне»… Почему такое название странное?