Жаринов Викторович - Библиотека Дон Кихота

И тогда Мигель решил проверить то, что всегда отличалось особой прочностью. Он решил отсоединить от всего туловищу правую руку. И, о чудо! Это ему удалось. Рука словно сама отделилась от тела.

Однако радоваться было еще рано. Предплечье, как и голова, тут же рассыпалось, как стекло, и, упав на рыхлую почву, покрытую зеленым мхом, моментально превратилось в жидкость.

В руках у Мигеля осталась лишь правая кисть. Мигель ждал с минуты на минуту, что и с ней произойдет нечто подобное, но слава Богу, рыцарская длань не собиралась исчезать. Напротив, она все больше и больше набирала в весе, хотя и начала заметно сокращаться в объеме, сузившись почти до размеров кисти младенца. Железная перчатка, между тем, также сжалась, будто была сделана из каучука, образовав таким образом для рыцарской ручки своеобразный саркофаг.

Не долго думая Мигель перекрестился и аккуратно завернул мощи в тряпицу, а затем засунул из за пазуху.

— А мне что делать? — поинтересовался толстяк Санчо. — Коснись я всего остального и от мощей Его милости вообще ничего не останется. А я не хотел бы возвращаться домой с пустыми руками.

— Санчо, я не знаю, свидетелем какого чуда мы стали, но ты прав, — эти мощи одна сплошная химера, как, впрочем, и вся жизнь нашего Учителя. Может нам не стоит торопиться и поступить согласно пословице: «Пусть лихо лежит тихо?» Подождем здесь в лесу, мой друг Санчо, подождем и посмотрим, что дальше будет. Глядишь — и мощи Учителя нашего явят еще какое-нибудь чудо?

Так и решили, оставив безголовую и безрукую картонку лежать на ковре зеленого девственного мха. Они сидели и ждали, беспрерывно творя молитвы, потому что были уверены, что чудо все равно случится. А иначе и быть не могло.

И чудо свершилось. Утром следующего дня от всех мощей вместе с доспехами ничего не осталось. Казалось, они растаяли и просочились, как весенний ручей, в испанскую землю.

Это обстоятельство очень расстроило Санчо, тем более, когда Мигель как ни в чем не бывало вытащил из-за пазухи миниатюрную рыцарскую длань.

Получалось, что один ученик этим свершившимся чудом был явно выделен перед другим.

Мигель и Санчо собирались уже было покинуть лес и разбрестись в разные стороны, как вдруг на том самом месте, где еще совсем недавно покоились мощи Алонсо Кихано, во мху, что-то закраснело и заиграло, как уголек.

Первым к этому угольку бросился Санчо.

— Это сердце! Кусочек сердца Его милости! — с радостью закричал толстяк. — Я так и знал! Я знал, что он меня не оставит. Нет у тебя под рукой никакой фляги или склянки? Мне надо положить туда кусочек сердца моего господина.

Мигель порылся у себя в карманах и действительно нашел какую-то склянку. В ней некогда хранились пахучие ароматические масла, привезенные «одноруким» еще из Алжира.

Про склянку эту Мигель уже давно забыл, как и про то, каким образом она смогла очутиться у него в кармане. Эта склянка, в которой еще продолжала плескаться ароматическая жидкость, давно уже должна была разбиться на мелкие кусочки, как это и произошло с телом Учителя. Мигель поднес ее поближе, принюхался и в голову ударил сильный, сконцентрированный аромат роз.

— Сбереги розы, Мигель! Слышишь! Сбереги их! — вновь он услышал предсмертный крик садовника Хуана.

— На, — только и сказал бывший алжирский пленник, обращаясь к толстому Санчо. — Думаю, в этом растворе ты лучше сохранишь то, что осталось от великого сердца Алонсо Кихано Доброго.

Так Мигель вынужден был уступить пальму первенства Санчо. Состязание в любви он проиграл толстяку. Это Санчо, а не он, Мигель, нашел кусочек сердца. И чудом сохранившаяся склянка с розовым маслом призвана была теперь навечно сохранить дорогую реликвию.

Больше не говоря друг другу ни слова, Мигель и Санчо побрели по дорогам Испании в разные стороны.

Один нес за пазухой рыцарскую длань, а другой в алжирской склянке с розовым маслом маленький кусочек сердца основоположника религии кихетизма.

Судьба Мигеля с его наследством в виде правой кисти рыцаря известна всему миру. Сервантес стал всемирно известным писателем благодаря своему роману «Дон Кихот», в котором он скрупулезно описал все приключения, случившиеся с Алонсо Кихано и многим из которых он был сам свидетелем.

Странность и несогласованность некоторых частей романа, как это впоследствии заметили многие исследователи, была сродни несогласованности таких священных книг, как Библия и Коран. Ученые догадывались, что роман Сервантеса — это не простая пародия на рыцарские авантюры, а священная книга новой религии кихетизма, в которой фигура Дон Кихота играет ключевую роль.