Вячеслав Килеса - Истории, рассказанные вчера

Вот и поляна. Подождав отставшего Серафима, Вечеслав сделал шаг и замер: на противоположной стороне находилось нечто, представляющее опасность.

— Разбойники? — Вечеслав покачал головой: таившееся впереди зло отношения к человеку не имело.

Стоявший рядом Серафим начал креститься и бормотать молитвы. Словно в ответ в метрах двадцати от иноков засветилось синим светом перевернутое с ног на голову громадное изображение креста.

— Господи, помилуй! — ахнул Вечеслав, творя охранительную молитву. Бывший его наставник в Секульском монастыре, отец Нестор, рассказывал, что встретившие Символ Ложной Веры обычно погибали — физически или духовно.

Воздух вокруг них уплотнился, потяжелел и незримая сила начала вдавливать иноков в землю.

— Преклони колени, уверуй — и спасись! — раздался звучный голос. Сияние креста усилилось и стало нестерпимым.

— Изыди, проклятый! Не поддамся! — задыхаясь, крикнул Вечеслав, стараясь удержаться на ногах. Мышцы тела, казалось, лопнут, не выдержав напряжения, а он провалится в преисподнюю.

Рядом послышался стон: Серафим падал. Подняв стопудовую руку, Вечеслав схватил Серафимову ладонь и потянул к себе. — и вдруг ощутил, как часть тяжести со спины словно исчезла.

— Круг! Отец Нестор говорил о круге! — вспомнил Вечеслав.

Воздух вспыхнул, протянув огнедышащую завесу между иноками. Зажмурив глаза и крича от боли, Вечеслав протянул вторую руку сквозь стену огня и, нащупав правую ладонь Серафима, крепко ее сжал..

Огонь полыхнул удесятеренным жаром, ударил Вечеслава в лицо — и опал, бессильно скользнув вниз.

Минут пять иноки стояли со сцепленным руками, не смея поверить своему спасению, потом Вечеслав открыл глаза и посмотрел вокруг. Крест исчез — вместе с грозой и молниями, — и лес, недавно такой пугающий, наполнился звуками обыкновенной жизни: заухала где-то сова, пискнула в траве мышь, упала, задетая ветром, подгнившая ветка дерева.

— Пойдем! — Вечеслав осторожно расцепил руки — целые, без следов ожога, — и шагнул вперед. Чувствовал он себя таким усталым, словно сутки грузил на мельнице мешки с мукой, — но дух его ликовал.

— Спасибо! — догнав Вечеслава, произнес Серафим. — Если б не ты…

— А, пустое! — отмахнулся Вечеслав. — Бога поблагодарим: он нас вызволил!

Через полчаса показался Митрополянский скит. Открыв на стук ворота, привратник, зевая, объяснил, что братия служит всенощную, а для иноков приготовлена гостевая келья: пусть ложатся спать.

Утром гости предстали перед настоятелем. Прочитав митрополитовы грамоты — как Вечеслав и предполагал, у Серафима была такая же, — настоятель вызвал служку и велел поручить иноков заботам отцов Антония и Леонида.

Вечеслав достаточно постранствовал, чтобы суметь скрыть удивление при виде будущих наставников. Высокий, худой, с аккуратно подстриженной черной бородкой и пронзительными серыми глазами, отец Леонид напоминал военачальника, тогда как толстенький, безбородый, со сверкающей на голове лысиной и бесстрастным лицом отец Антоний если и походил на божьего служителя, то скорее буддийского, чем православного вероисповедания. Позже выяснилось, что Вечеслав почти угадал: отец Леонид более двадцати лет служил в Париже у иезуитов, занимаясь анализом разведывательных данных и разработкой военных операций, а отец Антоний долгие годы провел в горах Тибета, став доверенным лицом буддийского ламы. Оба тайно исповедывали православие и, получив необходимые знания и навыки — за добычей которых их когда-то отправили — вернулись на Украину, приговоренные к смерти бывшими руководителями.

Выслушав отчет иноков о путешествии, наставники долго молчали.

— Могло быть хуже — первым высказался отец Леонид. — Было отобрано шестнадцать наиболее талантливых юношей, в Митрополянский скит дошло девять. Трое погибло, один найден юродивым, трое исчезло.

— Да, могло быть хуже, — согласился отец Антоний. — Девять человек: подготовленных, со специальными знаниями — серьезная сила.

И добавил, обращаясь к инокам:

— Сейчас вам покажут келью, где будете жить. С завтрашнего дня начнутся занятия — во славу Божью. Идите.

Оставив в келье свои узелки, Вечеслав и Серафим помолились в храме, походили по окрестностях скита, познакомились с пришедшими раннее иноками и, отстояв вечернюю службу, отправились почивать.