Вадим Ярмолинец - Свинцовый дирижабль «Иерихон 86-89»

– Ты сказал, ее зовут Марина?

– Да, именно Марина. Я запомнил, потому что мою маму так зовут.

– Мне про нее говорили, но не знали адреса. Сказали только, что на Пересыпи. Так ты можешь помочь найти ее? – Она сжала мою руку.

– Я могу связаться с ним, а он скажет.

– Свяжись поскорей, ладно?

Войдя утром в лифт, я столкнулся с Юрием Ивановичем.

– Ну, как там наше спецзадание? – поинтересовался он. – Виделся с кем-то?

Он вскинул руку и посмотрел на свой роскошный «Ориент» в золотом корпусе с зелено-оливковым циферблатом и светлой паутинкой столетнего календаря.

– Тянуть резину только не надо, – добавил он, не дожидаясь застрявшего у меня в зобу ответа. – Они там этого не любят.

Он поморщился, словно давая понять, что ему самому не по душе давление сверху.

– В парадной, кроме моих знакомых, никаких других соседей нет. С ними я уже говорил.

– Так что, там во всем дворе людей больше нет?

– Это не обычный двор, это задний двор кинотеатра. Там есть еще какой-то палисадник. Ну, я постучал в дверь, никто не ответил.

– Так поедь вечером, когда люди с работы приходят. Или ты журналист только с девяти до пяти, а?

Перед дверьми в приемную, Юрий Иванович притормозил.

– Да, вот еще. В обкоме сегодня встреча по поводу вредной музыки, так ты позвони, спроси во сколько и сходи.

Встречу организовывал секретарь обкома Николай Кузнецов. Его секретарша Ира сообщила, что приглашены специалисты по современной музыке, местные диск-жокеи, кто-то из консерватории и из ОМК. Начало в одиннадцать часов.

Большое современное строение в форме куба, где помещался обком, называли Белым домом. Внутри он был сплошь красным и полированным, за исключением огромной белой головы Ленина в фойе.

В приемной Кузнецова уже были:

– глава ОМК Петр Михайлович Гончаров. Тридцать восемь лет, черный костюм, белая рубашка, узкий черный галстук, черные дуги бровей, черная лакированная шевелюра, орлиный нос;

– редактор молодежных программ ОМК Олежек Онуфриев. Выпуклый лоб, прозрачные глаза-пуговицы, тонкие губы, узкая рубашечка, чуть коротковатые брючки;

– устроитель дискотек из Водного института Сергей Драгомощенко. Коренастый парень с лицом, слепленным из бугров, шишек и редких, но крупных зубов;

– корреспондент «Вечерки» Лена Коломиец. Высокая, плоская, широкоплечая, в стильных очках с толстыми линзами;

– незнакомая сухопарая седая дама лет пятидесяти;

– секретарша Ира с кривоватой физиономией, но очень стройными ногами, которые ей полагались по должности, так же как и значок вэлэкэсэмэ на умеренно – в смысле не очень вызывающе – развитом бюсте.

Я поздоровался. По амплитуде ответных кивков собравшихся можно было определить их социально-политический статус. Олежек кивнул энергичней всех. На днях он записал мне диск Джо Сэмпла Carmel , за что получил три рубля.

Не успел я решить, с кем из этой компании завести для убийства времени и соблюдения приличий разговор, как у Иры зазвонил телефон. Подняв трубку, она послушала ее и сказала:

– Впускаю. – Потом поднялась, покачиваясь на фешенебельных ногах, прошла к обитой дерматином двери кабинета босса и открыла ее перед нами: – Прошу вас, товарищи.

Кузнецов в белой рубашке с закатанными рукавами и чуть ослабленным узлом узкого черного галстука поднялся и указал, чтобы мы устраивались за столом. Сложив перед собой руки, он свел пальцы и, постучав этой корявой звездой по полировке, начал:

– Товарищи, мы собрали здесь вас, потому что обстановка с распространением западной музыки, вредного, разлагающего влияния, зачастую антисоветского содержания, стала широкораспространенной проблемой. – Он замолк и обвел аудиторию взглядом, чтобы удостовериться, что все осознают важность высказанной им мысли. – Не обращать внимания на эту проблему мы не можем. К сожалению, каналов поступления так называемой рок-музыки в страну много. Какие конкретно диски вредные, а какие нет, установить сразу невозможно. Поэтому мы не всегда можем своевременно остановить их. Какие это каналы?

Кузнецов подвинул к себе лежавший перед ним на столе блокнот, посмотрел на сделанную в нем запись.

– Часть дисков и кассет, как вы знаете, привозят моряки загранплавания. Проверить всё ни пограничники, ни таможня не в состоянии. В машинном отделении они захотят, так маму с папой провезут. Часть дисков приходит от родственников из-за границы…

Он оторвал глаза от блокнота и криво усмехнулся.