Джессика Броди - 52 причины моей ненависти к отцу (ЛП)

— Это была твоя идея, да? — Я угрожающе подступаю к нему. — У тебя вендетта против меня с того момента, как я родилась. Это все ты сделал, так ведь, Брюс ?

Он в капитуляции поднимает руки.

— Я тут не при чем, клянусь.

— О, да брось. На всем этом так и написано «Брюс Шпигельманн».

Но Брюс просто качает головой.

— Боюсь, не могу поставить это себе в заслугу. Это полностью идея твоего отца. Он лишь попросил меня помочь реализовать ее. Но, должен признаться, это гениально.

Я чувствую, как мои руки сжимаются в кулаки. От мысли, что мой отец и Брюс в заговоре против меня, внутренности закипают гневом. Пламя поднимается по стенкам груди, поглощая сердце и легкие, от дыма жжет в горле. Я осматриваюсь вокруг в поисках, чем бы ударить, что бы бросить, что показало бы, насколько зла я сейчас. Взгляд падает на дюжину позолоченных пластинок, развешенных на стене. Без сомнений, какие-то награды типа «Адвокат года».

— На твоем месте я бы не стал, — предупреждает он.

Изо всех сил устремляюсь к ним, но его руки обвивают меня, оттаскивая назад. Я немедленно начинаю буксовать. Холли выпрыгивает из моей сумки и нарезает круги вокруг нас, визгливо лая.

— Отпусти меня! — кричу я.

— Нет, если ты собираешься все здесь разбить.

Я продолжаю отбиваться от него, как животное, попавшее в ловушку охотника. Но безуспешно. Брюс сильнее, чем кажется.

— Ты не можешь говорить мне, что делать! — визжу я ему в ухо.

Он вздрагивает, но дыхание его не сбивается. И когда он снова заговаривает, его тон невыносимо спокоен.

— Эти замашки двухлетки, может, и срабатывают на Горацио или Кингстоне, или на ком-то еще, кого тебе удалось заманить в свои сети, но не на мне, Лексингтон.

От этих слов я перестаю бороться, мои руки падают по бокам от меня. Но он все еще держит меня. Как будто не доверяет моей капитуляции.

— У тебя нет выбора, — его шепот искренен. — Хоть раз в своей жизни, Лекс, можешь поверить тому, кто знает, что для тебя лучше? Что твой отец действует от всего сердца?

Одним быстрым движением я поднимаю руки и с силой опускаю их обратно, заставая Брюса врасплох, отчего он выпускает меня. Но я не иду к стене с пластинками, как я первоначально планировала. Сейчас я на пути к мелочному, насильственному стремлению к мести. Внезапно у меня появляется новая миссия. Я подхватываю Холли и свою сумку и направляюсь к выходу с решимостью убраться отсюда как можно скорее.

В этот раз Брюс не останавливает меня. Наоборот, он присаживается на край стола, слегка задыхаясь после борьбы.

— Лекс, — слабым голосом бормочет он, — твой отец все решил. Ты не сможешь с этим бороться.

— О, да? — говорю я, поднимая брови. — Посмотрим.

Быстрый звонок Кингстону, нашему водителю, подтверждает, что отец еще в ЛА и в данный момент находится в своем офисе в центре города. Я еду прямо туда и, с Холли под мышкой, шествую через входные двери по фойе, как будто владею этим местом… как, в принципе, и есть. Или будет , не важно. Когда умрет мой отец, я унаследую одну пятую его империи.

Никто не пытается остановить меня. Ни охранники, ни девушки на ресепшене, ни даже обслуживающие гараж, стерегущие место парковки для моего отца, как рыцари ордена Тамплиеров Святой Грааль. Думаю, все просто удивлены видеть меня — потому что, давайте посмотрим правде в глаза, я здесь не особо частый посетитель, — что даже едва могут выдавить «Здравствуйте, мисс Ларраби», не говоря уже о том, чтобы узнать природу моего визита.

Наконец поднявшись на 56 этаж, я умудрилась полностью накрутить себя. Я как солдат, готовый сражаться и умереть за правое дело. Кровь кипит, зубы обнажаются, и я готова к бою.

Я ни с кем не здороваюсь. Я не останавливаюсь, чтобы поболтать с ассистентками или кем-либо еще. У меня есть определенная цель — закрытая дверь углового кабинета моего отца, — и ничто не встанет у меня на пути.

Кроме этого.

Или мне, наверное, следует сказать… него .

Тело в темно-сером костюме внезапно появляется из ниоткуда, препятствуя мне всего в трех шагах от моей цели. Я поднимаю взгляд к незнакомому лицу и вздыхаю.

— Извини, — говорю я, даже не трудясь прикрыть досаду фальшивой улыбкой. — Ты мешаешь мне пройти.

— Боюсь, я не могу пустить тебя туда, — отвечает он сочувственно, его огромные карие глаза не закрываются ни на секунду. — У мистера Ларраби важный телефонный разговор.