Катрин Сигюрэ - Барашек с площади Вогезов

Вот и все. Слишком длинно? Ну, не думаю. Ведь можно было бы еще хотя бы вскользь упомянуть о Незнакомце с площади Вогезов, главном мужчине моей жизни (на тот момент). Я немного преувеличиваю, утверждая, что у меня была совершенная любовь с месье Жуффа… Эриком, ведь надо понимать, что совершенная любовь – это нечто мертворожденное, и в некоторой степени это даже хуже, чем полное отсутствие любви. Будь я философом, я бы сказала так: совершенная любовь – это не совершенная любовь.

Что же касается моего Незнакомца – ничто не помешает мне мечтать. Но не думайте, что я могу удовлетвориться только мечтами. Просто ничто не дает мне большего желания заниматься любовью, чем мечта, а значит, оправившись от очередного потрясения, я поспешу к ближайшему ко мне телу. Обратите внимание, это не сексуальное влечение, а скорее психологическое. Если время от времени я не нахожу рядом теплого мускулистого тела, с волосами на груди или без, я начинаю умирать. И что же мне делать? Конечно, случается, что люди мечтают себе и мечтают рядом с теми, с кем приходится жить, но в конце концов, в жизни много тайн, о которых не стоит распространяться. Везет не только очень везучим, но и хорошо рассуждающим.

Благодаря сверхъестественному инстинкту я знаю: придет день, когда Незнакомец и я – когда мы вместе обретем совершенное счастье, и без всяких там философских размышлений по этому поводу. Будет ли это завтра, или через год, или через десять лет, вот этого я не могу вам сказать. Это знает только Бог. А пока он пусть остается Незнакомцем с площади Вогезов.

Моего Незнакомца я узнала с первого взгляда, и с того времени он был не один – он был со мной, хотя и не подозревал о моем существовании. Я испытывала большое счастье, думая о нем, представляя, как он живет, и отсветы этого счастья проскальзывали, когда начались мои отношения с месье Жуффа, Эриком…

Мне так нравилось, когда буквы его имени перекатывались на моих губах, и даже сейчас, когда я пишу эти строки, мне нравится, как мои пальцы выстукивают его имя на клавиатуре. Жаль, что его имя слишком короткое и его нельзя подольше удержать во рту…

Но удерживать месье Жуффа? А зачем? Эта задача, если бы она и стояла, меркнет перед тем, чтобы самой крепко удерживаться на ногах. И поддерживать других, если они сами на это не способны. Будете ли вы доверять политику, который бодро заявляет на выборах, что знает, как держать страну в руках, а сам, между тем, не способен справиться с обуревающими его страстями? Если бы месье Жуффа не потерял голову, если бы не разрушил все сам, то не было бы и никакой проблемы с барашком. Честно говоря, мысль о барашке преследовала меня с детства, но она тлела, не развиваясь, в глубинах подсознания. И вот как только я узнала о человеческой непоследовательности и тупости, я поняла, что животное, при всех прочих равных, может быть, более предпочтительно.

Только не передергивайте! Я никогда не говорила и никогда не допускала двусмысленности касательно моих сексуальных отношений с барашком. Здесь, конечно, надо понимать, что барашек имеет такое же либидо, ощущает такой же зов пола, как и человеческое существо мужского пола – доминирующее в некоторых смыслах, то есть тогда, когда речь заходит о сексуальных влечениях без определенных целей. Эту схожесть, вероятно, подметил и Эрик. И там и там речь идет о большой привязанности, о крепком и грубом запахе (одеколон не в счет), о каждодневном присутствии и особенно о немногословности, хотя это уже не к барашку относится. Вот почему Эрика можно найти в первых рядах главных врагов барашка. Но я на него не обижаюсь. Мысль о том, что я стану любовницей кого-то другого, даже какого-то четвероногого, была для него невыносимой.

Немного истории. С тех пор как я заявила о своем намерении завести барашка, сразу же раздалось несколько протестующих голосов. Самыми активными были семьи Жуффа и Симон, не отступала от них и толстуха Наташа Лебрас, а голос молодого собственника по имени Ванда звучал чуть потише. Он жил надо мной, занимая половину апартаментов (другую половину занимала очаровательная Манон, живущая с Полем, но о них – отдельный разговор).

Кто такой Ванда? Я назвала его Вандой, потому что у него женоподобный ротик, похожий на рыбий [2], и я не хочу называть его настоящего имени, так как вся Франция его сразу узнает, это почти как помочиться в Париже возле какой-нибудь исторической стены.

Против меня объединились шесть человек, и иногда мне казалось, что они совещаются между собой. Однако это не так, в среде богатых людей нормой считается относиться друг к Другу безучастно, то есть никак. Буржуазная привычка, в чем-то даже милая, так как настоящие миллиардеры наносят удары в спину друг другу.