Владимир Чугунов - Буря

И меня словно дернули за язык.

— Мы решили взять сухим пайком, а точнее говоря, напиться. Не желаете составить компанию?

— Я, во всяком случае, нет, — отказалась Ксения.

— И я, — поддержала Валя.

— А вы?

— А что, пошли? — глянув на Свету, сказала Таня, и та как бы нехотя согласилась:

— Разве что за вашу победу.

— Если не возражаете, я позову Ли — полчаса назад он сидел в вестибюле, — а потом все вместе пойдём к фонтану.

— Тогда и мы что-нибудь на закуску сейчас принесём — не пропадать же добру. А что у вас — сухое, водка?

— Коньяк и…

— Газированная вода, — ловко зажилила ирландский ликёр дочь.

Это было уже второе застолье в номере и по своей бесшабашности удивительно напоминало первое. Если бы мы не встретились, я бы и не подумал их пригласить, и разве что позвал бы только одного Ли, потому что я сразу решил это сделать, но словно кто специально подстроил и эту нечаянную встречу, и в решительный момент дёрнул за язык, хотя я и уверял себя, что это исключительно из желания не пить вдвоём, и потом, должен же был кто-то ещё разделить радость нашей победы, и именно так всеми это и было принято.

Пока дочь собирала нехитрый стол, я сходил за Ли. Он сидел в вестибюле на кресле, держа на коленях свою походную сумку. Разумеется, он с охотой согласился, и когда мы подходили к номеру, с другого конца коридора, оттуда, где был лифт, нам навстречу уже шли Таня со Светой, что-то неся в руках.

Мы подождали их, и вместе вошли в номер.

— Согласитесь, в номере, гораздо комфортнее, чем на улице.

— А вы знаете, что идёт дождь? — спросила Таня.

— На улице идёт дождь?

— Ливень! Отвесный! Тропический! Я специально протянула руку, чтобы потрогать, и вода оказалась теплее руки. И по всему тротуару сплошь пузыри.

— Затяжной?

— В это время не бывает затяжных ливней, — сказал Ли.

— Давайте выпьем и сходим посмотреть?

— Я думаю, к тому времени он уже пройдёт, — выразил сомнение Ли.

— Стало быть, не помешает нашим у фонтана. Всё-таки сегодня последний вечер. Завтра в девять вечера у нас поезд, — сказала Таня. — А вы когда улетаете?

— В три часа по полуночи, в воскресенье.

— И, может быть, никогда больше не увидимся.

— Ну, почему. Думаю, мы как-нибудь посетим вас с концертом.

— Правда?

— Мы на это очень надеемся.

Таня со Светой, кроме закуски, догадались прихватить третью чайную чашку для Ли. Я налил всем коньяка. Мы подняли чашки и, слегка чокнувшись ими, стоя, сказав по очереди «за победу», выпили. Я закусил шоколадной конфетой, так же и все остальные. Женя с Таней устроились в низких креслах вокруг журнального столика, Света между мной и Ли на широкой кровати. Возбуждение во мне росло.

— А вы заметили, насколько дружнее становятся соотечественники на чужбине?

— Ещё бы!

— Да ещё когда ни слова не понимаешь по-китайски.

— От их постоянного крика можно с ума сойти.

— А давайте по второй? Вы что же ничего не едите? Бережёте фигуры?

— Конфетой, видно, отбило последний аппетит. Мы от жары эти дни почти ничего не едим. Одни только арбузы.

— А нас не развезёт с коньяка?

— У нас ещё и ликёр имеется. Имеется, имеется, не жмотничай. Потрясающий, должен вам сказать, ликёр.

— Уж не «Старый ли Таллин»?

— Нет. Ирландский.

— А-a, бело-коричневый такой! Я лично ни разу не пробовала: уж больно дорогой.

— И я не пробовала, — наконец, подала голос Света.

От неё, как от печи, несло жаром. Или это от меня несло.

— Тогда давайте попробуем. Надо бы сразу наоборот.

— Почему?

— Градусы не понижают, а повышают. Ну, да, они, кажется, почти одного состава. Так сказать, тот же чёрный кофе, только со сгущённым молоком.

Я извлёк из чемодана бутылку ликёра.

— Ли, ты что будешь?

— Коньяк.

— И я коньяк.

— А мне ликёра, — сказала дочь. — Я уже пробовала. От такого спиться можно.

— Прямо заинтриговали.

Ликёр пришёлся по вкусу.

— И закусывать не надо.

— Напиток для вельможных дам.

— Что ж, хотя бы на полчаса побудем вельможными дамами.

— Ли, подтверди, участницы струнного квартета самые изящные из всех наших дам.

— О, да!

— Спасибо.

— За ваше здоровье! И за твоё, Ли! Или, как там по-старинному — «многая лета»?

— А давай споём им «многая лета»? — предложила дочь.

И мы на два голоса пропели: «Многая лета!»

— Как у вас здорово получается! Вы, случайно, не в церкви служите?

— Служили.

— Серьёзно?

— Уж куда серьёзнее. Но… это уже в прошлом.