Лора Белоиван: Южнорусское Овчарово

И Южнорусское Овчарово накрылось тьмой. Все, кроме подворья деда Костика. По вечерам у него были ярко освещены не только окна, но и амбразуры крольчатника и даже щели уборной. Деревня недоумевала, но не показывала виду.

Конечно, нашлись и штрейкбрехеры, платившие за свет. В их числе были мы. Но штрейкбрехеров набралось слишком мало, чтобы энергетики пошли на мировую. Две недели деревня палила свечи и проклинала «Дальэнерго» и его детей, пока в скандал не вмешалось губернское правительство: энергетиков убедили повесить провода на место, а Южнорусское Овчарово – подписать бумагу с клятвой об уплате долгов в рассрочку, до конца будущего июня. Провода повесили на все столбы, кроме того, который стоял напротив Костикова дома. Дед Костик сказал, что ничего подписывать не будет, потому что у него ветряк.

Вечером того дня, когда энергетики вернули Южнорусскому Овчарову ток, случилось ЧП. Соскучившиеся по электричеству селяне разом включили в розетки все, что смогли. Деревенская подстанция, много лет дышавшая на ладан, полыхнула, как бумажная, и даже пожарным было ясно, что тушить ее нет никакого смысла. Наутро глаз местного населения мог бы порадоваться грудам покореженного обугленного металла: это был самый настоящий труп врага. Но даже полудикие деревенские кошки понимали, что на сей раз Овчарово осталось без электричества всерьез и надолго. Мы и еще несколько семей купили дорогие корейские генераторы.

А остальные жители Овчарова потянулись к деду Костику.

Конечно, не сразу и не все, а по одному, по двое, по трое люди приходили к нашему соседу, мялись у калитки, и дед Костик выходил в валенках на босу ногу (если точнее, то был он одет в ромашковые трусы и телогрейку нараспашку – так, что был виден худой седовласый торс). Полуголый старик, извиняясь за ромашки, жаловался односельчанам на жару, и те вопросительно глядели на старика, на распахнутые форточки его дома, на замерший буквой «Х» ветряк и на трубу, над которой уже давным-давно никто не замечал дыма.

Затем ходоки, переговорив с дедом, кивали и убирались восвояси, чтобы вскоре появиться вновь. Теперь они несли пустую кастрюлю или ведро – кому сколько было нужно. Говорят, дед Костик не жадничал. Он брал тару, заходил с нею в сарай и выносил обратно, явно потяжелевшую и уже обвязанную сверху тряпицей. Когда паломничество к деду сделалось массовым, он попросил приходить с ведрами из-под корейской штукатурной мастики: во-первых, они большие и, значит, не надо приходить дважды; во-вторых, корейские ведра плотно закрываются пластиковыми крышками, и в этом случае деду Костику не нужно морочиться с полотенцами и скотчем.

Наши соседи тетя Галя и дядя Вася наведались к деду в числе первых, и в их доме появился свет. Тетя Галя пересказала нам дедову бредятину, которую он нес, выдавая односельчанам потяжелевшие ведра. По его словам, он раздавал людям сгущенную темноту – или, как он ее называл, «ночную сгущенку». Самое примечательное, что жители Южнорусского Овчарова, даже перейдя на этот альтернативный источник освещения и обогрева, пользуясь им направо и налево и вообще зажив припеваючи, так и не поняли, каким образом все это дело работало. Просто убедились в эффективности дедовой продукции, не пытаясь вникнуть в природу трансформации ночной сгущенки в электричество.

Да и сам изобретатель, честно говоря, с ходу не смог объяснить сути открытого им явления. Вдобавок альтернативный овчаровский энергетик разнервничался и нажрался накануне приезда телевизионщиков.

– Ну, смотри, блядь, – шатаясь, говорил дед Костик в интервью Первому каналу, – по ночам у нас как? Темно, аж пиздец, да? Это значит что? Это значит, что все, блядь, не так просто. Точней, все, блядь, не просто так. Это значит… – Тут дед Костик поднял корявый палец и значительно пошевелил им в направлении неба. – …что темнотой можно пользоваться. Если темноты по ночам так дохуя, то это значит, она бесплатная, как вроде, блядь, говно. Неужто ее применить нельзя, так сказать, в мирных целях, если ее так дохуя и она, блядь, бесплатная? Говно можно, значит, применить, а темноту, блядь, нет? – объяснил дед Костик и резюмировал: – Так я думал и оказался прав.

Из-за того, что дед Костик был выпивши, сюжет про переход Южнорусского Овчарова на самодельное электричество не показали. И это было очень кстати, потому что овчаровцы уже начинали опасаться, что при массовом подключении человечества к темноте от нее ничего не останется. Дед Костик был тоже рад: