Морин Джонсон - Тринадцать маленьких голубых конвертов

– Проснитесь и пойте, дикобразы!

Джинни с трудом открыла глаза.

Ее сон был спокойным, а свет, проникающий сквозь тонкие занавески, приятным. Кровать хоть и была узкой, оказалась очень чистой и уютной.

Она ощутила, как кто-то дотронулся до ее ноги:

– Вставай и греши, мисс Вирджиния!

Оливия на автомате сползла с кровати. Джинни подняла голову и увидела, что над ней стоит миссис Кнапп, размахивая пластиковой кружкой-термосом. На подушку рядом с головой Джинни она положила какой-то листок.

– Это сегодняшнее расписание, – пропела она. – У нас куча дел! Уши торчком и хвост пистолетом!

Миссис Кнапп раздвинула занавески. Джинни сморщилась и сонно посмотрела на листок. Сверху было написано: «День первый: музеи». Далее шел распорядок дня, который начинался в шесть часов утра (пробуждение) и заканчивался в десять вечера (сон!). А между ними было не менее десяти мероприятий.

– Встречаемся внизу через полчаса? – прочирикала миссис Кнапп.

– Ага, – кивнула Оливия, уже на полпути в небольшую ванную.

Через час они стояли на площади перед Рейксмюсеумом – очевидно, самым большим и интересным музеем Амстердама – и ждали открытия. Джинни любовалась зданием и пыталась игнорировать тот факт, что Кнаппы распевали песню из мюзикла «42-я улица» [34] «42-я улица» ( англ. 42nd Street) – мюзикл Гарри Уоррена (музыка) и Ала Дубина (слова песен) на либретто Майкла Стюарта и Марка Брамбла. Основой послужили книга Брадфорда Роупса и вышедший на экраны в 1933 году кинофильм по ее мотивам. . Ей казалось, что они вот-вот пустятся в пляс. К счастью, музей открылся прежде, чем кошмар стал реальностью.

Кнаппы имели весьма четкое представление о том, как нужно осматривать коллекцию музея. Они буквально совершали набеги на залы. Это была настоящая, хорошо продуманная военная кампания .

Оказавшись внутри, Кнаппы попросили служащего информационной стойки отметить самые важные экспонаты, которые надо обязательно посмотреть. А затем, выудив путеводитель, ринулись в атаку. Они быстро миновали выставку, посвященную четырехсотлетию голландской истории, остановившись только у какой-то бело-синей голландской керамики. А когда добрались до крыла с полотнами, начались быстрые поиски. Миссия была проста – быстро найти картину, отмеченную в путеводителе, посмотреть на нее, а затем бежать к следующей.

К счастью, третьей остановкой оказалась картина Рембрандта «Ночной дозор».

Ее было несложно найти, потому что везде висели указатели (в отличие от Лувра, здесь было указано верное направление). К тому же полотно было огромным и занимало большую часть стены, а высотой оно достигало потолка. Джинни удивило, что фигуры людей были написаны в натуральную величину, хотя она не поняла, что они делали. Тут были изображены какие-то аристократы в больших шляпах и с оборками вокруг шеи, а также солдаты с огромными флагами и несколько музыкантов. Большая часть картины была затемнена. Но в центре сияли два луча, образующие клин, отчего пространство полотна делилось на три части.

«Когда сомневаешься, – всегда говорила тетя Пег, – смотри на треугольники». Джинни понятия не имела, почему это важно, но знала – треугольники есть везде.

– Весьма мило, – заметил мистер Кнапп. – Итак. Следующая картина называется «Мертвые павлины»…

– Можно мне остаться здесь и встретиться с вами позже? – спросила Джинни.

– Но мы еще столько картин не посмотрели, – возразила миссис Кнапп.

– Знаю, но… мне правда хочется рассмотреть эту.

Они этого не понимали. Мистер Кнапп заглянул в путеводитель, где было отмечено множество картин.

– Хорошо… – произнес он наконец. – Встретимся у входа через час.

Один час. Достаточно времени, чтобы найти Пита. Интересно, Пит – точно человек? Видимо, да, раз она должна что-то у него спросить. Хорошо. Кто такой Пит?

Сначала Джинни прочла все названия на табличках. Никаких Питов. Сев на скамейку посреди зала, Джинни оглядела толпу вокруг «Ночного дозора». Очевидно, никто не знал, когда она здесь появится, поэтому Пит не мог прийти сюда специально, чтобы встретиться с ней. Джинни осмотрела все выставочные залы, даже проверила углы и уборные. Нигде никакого Пита. У нее не осталось выбора, кроме как сдаться и присоединиться к Кнаппам, которые явно получали удовольствие от осмотра.

Затем они направились к Музею Ван Гога. Мистер Кнапп выделил для него всего лишь час, но даже этого времени оказалось много. Они со скукой смотрели на галлюциногенные картины с вихрями. Мистер Кнапп описал это как «нечто» и пробормотал: