Морин Джонсон - Тринадцать маленьких голубых конвертов

Джинни старалась не думать об этом, пока усаживалась на слишком большой для нее велосипед. Как сказал директор велопроката: «Для большой – я имею в виду высокой – девушки». И это означало, что все невысокие получали велосипеды, подходящие им по росту, а ей выдали оставшийся велосипед, который, к несчастью, ей не подходил. Оливия, например, была выше ее.

Поездка до Делфта оказалась довольно легкой даже для нее, так как дороги в Нидерландах были гладкими и ровными. Джинни только пару раз покачнулась на своем гигантском велосипеде, и то только в момент ускорения. Ей хотелось хотя бы ненадолго отделаться от Кнаппов, которые распевали песни про велосипеды.

Делфт был красивым городом, миниатюрной версией Амстердама. Это место словно сошло со страниц книги сказок, и Джинни казалось невероятным, что реальные люди могут здесь жить. Особенно она – она была слишком обычной.

В первом магазине, куда они попали, продавались деревянные туфли. Миссис Кнапп пришла в восторг. Джинни же просто хотелось посидеть, поэтому она села на скамейку на другой стороне улицы. Ее удивило, что Оливия присоединилась к ней.

– Кому ты вчера писала? – спросила она.

Дальше случилось нечто странное, и, возможно, виной этому было удивление Джинни оттого, что Оливия в кои-то веки проявила хоть какие-то чувства.

– Своему парню, – ответила Джинни. – Я писала своему парню, Киту.

В какой-то степени это ложь. Ведь Кит не был ее парнем. Может, просто хотела произнести это вслух? Кит… мой парень.

– Я так и подумала, – сказала Оливия. – Я тоже писала. Не могу звонить, как Фил.

– Почему ты не можешь звонить своему парню?

Оливия покачала головой:

– Все не так.

– В смысле?

– Просто… я встречаюсь с девушкой.

На другой стороне улицы мистер и миссис Кнапп размахивали руками, показывая на свои ноги. Они были обуты в ярко раскрашенные деревянные туфли.

– Мои родители сойдут с ума, если узнают, – задумчиво произнесла Оливия. – Они бы точно повесились. Они замечают все, кроме того, что происходит у них под носом.

– О…

– Это тебя пугает? – спросила Оливия.

– Нет, – быстро ответила Джинни. – Думаю, это замечательно. Ну, знаешь… что у тебя нетрадиционная сексуальная ориентация. Это замечательно.

– Ничего особенного.

– Нет, – исправилась Джинни. – Точно.

Мистер Кнапп пустился в пляс. Оливия вздохнула. Они несколько минут сидели в тишине, наблюдая за этим смущающим всех зрелищем. Потом мистер и миссис Кнапп скрылись в другом магазине.

– Думаю, Фил догадывается, – печально произнесла Оливия. – Он все время спрашивает меня про Мишель. Фил… придурок. Я так думаю. Да, он мой брат, но все равно придурок. Ничего не говори.

– Хорошо.

После этого неожиданного признания Оливия снова стала самой собой – вернулся ее рассеянный взгляд.

– Думаю, они покупают сыр, – через мгновение сказала она, встала и перешла по мосту на другую сторону.

Какое-то время Джинни сидела совершенно неподвижно и наблюдала за лодками, покачивающимися на воде. Ее удивило не то, что Оливия лесбиянка, а то, что у нее были чувства и собственное мнение , которыми она поделилась. И которые скрывала под беспристрастным взглядом.

К тому же Оливия сказала кое-что важное… не про сыр, а про то, что люди не замечают того, что происходит у них под носом. Как и Пит – он каждый день видел «Ночной дозор», но никогда не рассматривал его. А что находится перед ней? Лодки. Вода. Несколько старинных монументальных зданий. Ее слишком большой велосипед, на котором ей еще предстоит вернуться в Амстердам, и хорошо, если она не убьется по дороге.

Что она здесь делает? Зачем ищет какой-то скрытый смысл в задании?

В этот раз тетя Пег напортачила. Никакого Чарли нет. Пит бесполезен. А она пытается отыскать в этом какой-то скрытый смысл, основываясь на обрывках разговоров.

Джинни пришлось признать, что Амстердам – просто прокол.

В последний вечер в городе семья Кнапп решила посетить ресторан, который находился на скале и выглядел как маленький замок. Внутри висели факелы, а по углам стояли доспехи. Казалось, сегодняшнее признание утомило Оливию, и весь ужин она смотрела в одну точку и молчала.

– Итак, – начала миссис Кнапп, достав листок и положив его на стол, – Джинни, я составила небольшую ведомость. Давай добавим сюда двадцать евро за сегодняшний ужин, чтобы не усложнять.

Она приписала что-то снизу и передала листок Джинни. С самого начала за все платила семья Кнапп. Джинни понимала, что в какой-то момент ей нужно будет отдать долг, но не ожидала, что ей предоставят тщательно детализированный счет, в котором будут учтены все билеты, каждый прием пищи и стоимость ее проживания в отеле.