Джон Кутзее - Школьные дни Иисуса

– Родителям всегда больно, когда их молодняк вылетает из гнезда, – говорит Дмитрий. – Это естественно. У вас мягкое сердце, я же вижу. У меня тоже сердце мягкое, невзирая на суровый вид. Не нужно стыдиться. Это у нас в природе – и у вас, и у меня. Мы такими родились. Мы – тюфяки. – Он ухмыляется. – Не то что у этой вашей Инес. Un corazón de cuero .

– Вы не понимаете, о чем толкуете, – сухо говорит он, Симон. – Нет более приверженной матери, чем Инес.

– Un corazón de cuero , – повторяет Дмитрий. – Кожаное сердце. Не верите мне – погодите, сами увидите.

Он, Симон, растягивает свой дневной веломаршрут как может, жмет на педали медленно, тянет время на перекрестках. Вечер зияет перед ним, как пустыня. Он находит бар и заказывает vino de paja , простое вино, которое полюбил еще на ферме. Когда настает пора уходить, чувствует себя приятно одурманенным. Но тяжкий сумрак вскоре возвращается. «Нужно чем-то заняться! – говорит он себе. – Нельзя так жить – убивать время!»

«Un corazón de cuero». Уж кто суров сердцем, так это Давид, а не Инес. В любви Инес к ребенку – и в его к нему любви – сомнений нет. Но хорошо ли это для ребенка, что они из любви так легко потворствуют его желаниям? Может, в общественных институтах имеется некая слепая мудрость. Может, не как с маленьким принцем нужно с мальчиком обращаться, а вернуть его в государственную школу, и пусть учителя его укрощают, превращают в общественное животное.

Голова у него болит, он возвращается в квартиру, запирается у себя в комнате и засыпает. Когда просыпается вечером, Инес уже дома.

– Прости, – говорит он. – Я устал и ужин не приготовил.

– Я уже поела, – говорит Инес.

В последующие недели хрупкость их домашнего устройства становится все более очевидной. Попросту говоря, теперь, когда ребенка в доме не стало, им с Инес незачем жить вместе. Им нечего друг другу сказать, у них почти ничего общего. Инес заполняет тишину болтовней о «Модас Модернас», а он ее почти не слушает. Когда не занят своими велосипедными разъездами, он сидит у себя в комнате, читает газету или дремлет. Он не ходит по магазинам, не готовит. Инес теперь задерживается допоздна – он полагает, с Клаудией, хотя Инес никак не объясняется. Лишь когда мальчик навещает их по выходным, их жизнь хоть как-то смахивает на семейную.

Однажды в пятницу он приезжает в Академию за мальчиком, но обнаруживает запертую дверь. После долгих поисков он ловит Дмитрия в музее.

– Где Давид? – требует он, Симон, ответа. – Где все дети? Где Арройо?

– Они уехали купаться, – говорит Дмитрий. – Они вам не сказали? Они уехали на озеро Кальдерон. Это подарок пансионерам – погода-то потеплела. Я бы тоже поехал, но увы, у меня обязанности.

– Когда они вернутся?

– Если с погодой повезет – в воскресенье вечером.

– В воскресенье!

– В воскресенье. Не волнуйтесь. Ваш мальчик прекрасно проведет время.

– Но он не умеет плавать!

– Озеро Кальдерон – самый спокойный водоем на всем белом свете. Никто в нем ни разу не утонул.

Этой новостью он встречает Инес, когда та возвращается домой: мальчик уехал на озеро Кальдерон на пикник, и в эти выходные они его не увидят.

– А где это озеро Кальдерон? – спрашивает она.

– В двух часах езды на север. Со слов Дмитрия, Кальдерон – это учебный опыт, который нельзя упустить. Детей вывозят на лодке со стеклянным дном, чтобы посмотреть на подводную жизнь.

– Дмитрий. Теперь, значит, Дмитрий у нас специалист в образовании.

– Мы можем поехать на озеро Кальдерон прямо с утра, если хочешь. Чтобы убедиться, что все в порядке. Можем повидаться с Давидом и, если ему там не нравится, привезем обратно.

Так они и поступают. Едут на озеро Кальдерон вместе с Боливаром, который дремлет на заднем сиденье. Небо безоблачно, день обещает быть жарким. Они пропускают съезд с трассы; когда подъезжают к маленькому поселению рядом с озером, уже полдень; в деревне всего один постоялый двор и одна лавка, торгующая мороженым, пластиковыми сандалиями, рыбацким снаряжением и наживкой.

– Я ищу место, куда возят школьные группы, – говорит он девушке за стойкой.

– El centro recreativo . Вам дальше по дороге вдоль берега. Примерно километр отсюда.

El centro recreativo – низкое приземистое здание у песчаного пляжа. На пляже развлекается множество людей, мужчин и женщин, взрослых и детей – все нагишом. Ану Магдалену легко различить даже на расстоянии.

– Дмитрий ни о чем таком не говорил – тут нудизм, – говорит он Инес. – Что будем делать?