Филимон Сергеев - Идущий от солнца

– Ты хочешь взять его на нашу планету?

– Он просто необходим там. Ведь он, как и я, – настоящий следопыт. Честь и отвага всегда живут в его доброй душе, которая никогда не портит и не покрывает грязью и копотью этот продажный мир. Душа его нежит и греет нашу землю, как солнце, как звезды, не зная мрака и смерти. А вот и он сам. «Айвазовский»! – громко закричал Иван и, остановив лошадей, сильно замахал карабином. – Это я, Иван! Иди к нам! – Иван помог Вере слезть с лошади и, не переходя бобровый завал, стал кричать еще громче.

Через несколько минут на другом берегу показался человек в камуфляжной одежде, которая делала его почти невидимым, и он, проворно вскарабкавшись на завал, быстро поспешил к лошадям.

– Наконец-то ты появился, леший таежный. – Он совсем близко подошел к Ивану и обнял его. – А я-то подумал, что тебя «накрыли» эти стервятники. Аж сердце заныло. А ты живой, Ванюшка! Живой! Да еще с такой редкой красавицей, у которой губы дрожат, как стрекозы на ветру.

– Это та самая девушка, которую мы встретили на кладбище.

– Узнал, узнал, не сразу, но узнал, – не скрывая волнения, радовался «Айвазовский». – По-моему, ее Вера зовут?

– Она самая. Только теперь она моя невеста, и мы все вместе скоро полетим на планету Одиссея.

– Постой. постой. Значит, ты встретился с инопланетянами?

– Ты почти угадал. Я получил письмо от них. Федя, я очень счастлив, но.

– Ваня, ты настоящий следопыт… И у меня для тебя есть сногсшибательная новость.

– Какая?

– В центре нашего родника я обнаружил кристалл непонятного происхождения.

– Что?! Что?!

– Там, в роднике, лежит кристалл величиной с твою лохматую голову.

– «Айвазовский», ты меня с ума сведешь! – Глаза Ивана сразу вспыхнули, руки потянулись к солнцу, и, покачнувшись на вершине зыбкого завала, он не удержался на ногах и мгновенно провалился в бурлящее течение реки. – Мать честная, что со мной! – заголосил он. – «Айвазовский», Федя! Раньше кристалла не было. Это, видимо, произошло совсем недавно… Дай мне руку.

Приятель протянул руку и вытащил друга из воды.

– Когда ты обнаружил кристалл? – с дрожью в голосе спросил Иван.

– Сегодня утром. Всю ночь у меня болела, почти раскалывалась голова. Я решил окатить ее родниковой водой и вдруг на метровой глубине обнаружил прозрачный камень.

– Это невероятно! Неужели солнце уже знает о наших планах?!

– О каких планах?

– Мерзких.

Иван промок до нитки. И то ли от полученной информации, то ли от леденящей воды, его охватил сильный озноб, и разгоряченное тело сначала обожгло, а потом внезапно стало трясти.

– Вера, – сквозь зубы процедил он. – Скажи ему, почему мы так торопимся. Мне плохо. Я не смогу сейчас говорить об этом.

Вера, с трудом удерживая лошадей, прижала письмо к воспаленной груди и пристально посмотрела на солнце. Глаза ее слезились, губы дрожали, но она смотрела на светило как на свой спасительный крест.

– Я тоже боюсь, Ваня, сказать об этом, – вдруг сквозь зубы процедила она.

– Почему?

– Потому что солнце может помешать нам. Оно сегодня и в самом деле горит, как береста.

– Правильно делает. Если оно каким-то образом узнало о наших планах, то у него нет другого выхода. Все планеты солнечной системы возникли благодаря его мудрой энергии. Солнце наблюдает за ними как мать.

– И у нас только один выход… – попыталась возразить Вера.

– Не говорите загадками! – вдруг резко перебил «Айвазовский», взяв лошадей за уздечки и потянув к берегу. – Или есть еще какая-то новость?

– Есть, Федя, есть. Но лучше, если ты прочтешь письмо сам и своими мозгами решишь, что делать, и надо ли перебираться на другую планету.

– Какие глупые и, по-моему, нечеловеческие рассуждения! – сразу вспылил «Айвазовский». – Ты что, Ваня, по тюрьме соскучился? Или Аляску купил вместе с потрохами?

– С нефтью, золотом, – поддержала его Вера.

– Или у тебя созрел план еще одной революции?! – не успокаивался «Айвазовский». – Может, тебя весенним ветром продуло? Снимай мокрое белье, да я тебя прямо сейчас медвежьим салом натру… А потом самогонки выпьешь. Где твое сало? Давай сюда!

– Отдали мы сало, – с грустью ответила Вера. – Мне как-то неловко говорить с вами, потому что я не знаю вашей настоящей фамилии. и отчества не знаю.

– Не дури, барышня, – опять вспылил «Айвазовский». – Не надо по фамилии, и по отчеству не надо. У нас теперь, у коренных жителей России, одно отчество и фамилия одна.

– Какая?!