Пайпер Керман - Оранжевый – хит сезона. Как я провела год в женской тюрьме

Я ответила, что все прошло отлично.

– Лучше педиков друзей не найти, – философски заметила она. – Они очень верные.

Мой хороший друг Майкл каждый вторник присылал письма на великолепной бумаге от Луи Виттона – и эти письма казались мне отголосками далекой и экзотической культуры. В свой первый визит ко мне он имел несчастье приехать ровно в то же время, что и транспортный автобус, поэтому его глазам предстала сразу целая толпа растрепанных женщин в комбинезонах и наручниках, которые входили в здание тюрьмы под присмотром надзирателей с автоматами. Когда я, улыбаясь, вышла к нему в своей опрятной униформе цвета хаки, он взглянул на меня с огромным облегчением.

Приезжали ко мне друзья и из Питтсбурга, Вайоминга и Калифорнии. Моя лучшая подруга Кристен раз в месяц оставляла свой новый бизнес в Вашингтоне, чтобы повидаться со мной и встревоженно поискать на моем лице какие-нибудь признаки печали, которые могли не заметить другие посетители. Мы были неразлейвода с первой недели в колледже, хотя парочка из нас получилась на редкость странная: она приехала с юга, всегда жила по совести и старалась во всем быть первой, у меня же с совестью были проблемы. Но в глубине души мы с ней были очень похожи: мы выросли в похожих семьях, разделяли сходные ценности и просто были приятны друг другу. У нее был трудный период – брак разваливался, а собственная компания только создавалась, – к тому же ей приходилось приезжать в тюрьму в Коннектикуте, чтобы поговорить с глазу на глаз со своей лучшей подругой. Я заметила, что при каждом визите Кристен в комнате свиданий возникал надзиратель Скотт, который глазел на нее как подросток.

Однажды ко мне приехал друг – высокий, кудрявый адвокат. В тот день он консультировал на безвозмездной основе клиента, сидящего в расположенной неподалеку мужской тюрьме, и решил заглянуть ко мне по дороге домой. Обычно он приезжал ко мне вместе с женой. В тот четверг мы с ним вспомнили о былом и отлично провели время, весело проболтав не один час.

После этого ко мне подошла Поп.

– Я видела тебя в комнате свиданий. Тебе, похоже, было хорошо. Что это за парень? Ларри знает, что он тебя навещает?

Стараясь не рассмеяться, я заверила Поп, что моим посетителем был старый друг Ларри, с которым тот познакомился еще в колледже, и что мой жених в курсе этого визита. Интересно, догадывался ли Ларри, сколько у него фанаток за решеткой?

Когда часы посещения заканчивались, последние заключенные обнимали и целовали на прощание своих близких и на некоторое время оставались в комнате свиданий, порой теряясь в собственных мыслях в надежде, что надзирателю будет лень раздевать нас и проводить обыск. Если кто-то из женщин плакал, все остальные сочувствующе улыбались или легонько касались ее плеча. Если же кто-то улыбался, развязывая шнурки, можно было спросить: «Как свидание?» Как только все необходимые процедуры оказывались пройдены – то есть после того как ты голышом присел и покашлял, – можно было сквозь двойные двери вернуться на площадку. Там всегда шаталось множество женщин, которые ждали возможности позвонить и наблюдали за посетителями, возвращавшимися на парковку. Действуя быстро, можно было успеть в последний раз взглянуть на своего визитера, пока он не уехал. Только когда я вернулась домой, Ларри рассказал мне, как больно ему было оборачиваться, видеть, как я машу ему из окна, а затем спускаться на парковку, оставляя меня одну.

Многие заключенные обожали вязать, но это хобби я не подхватила. Некоторые образцы рукоделия весьма впечатляли. За прачечную отвечала заключенная по имени Нэнси – ворчливая белая женщина из глубинки, не скрывавшая своей нелюбви ко всем, кроме «северян». Характер у нее был не сахар, но вязать она умела на славу. Однажды я зашла в блок В и обнаружила Нэнси в компании моей соседки Элли Б. и унылой Салли. Все они содрогались от смеха.

– Что такое? – невинно спросила я.

– Покажи ей, Нэнси! – хихикнула Элли.

Нэнси раскрыла ладонь. Там оказался вязаный пенис, до ужаса похожий на настоящий. Среднего размера, возбужденный, он был связан из розовой хлопковой пряжи. К нему были прикреплены яички и пучок коричневых хлопковых волос, а на головке красовалась белая хлопковая капля.

– Толку от него, полагаю, немного? – только и сумела выдавить я.

Элли Б. жила в блоке Б в нескольких отсеках от меня и была высокой, худенькой женщиной с широкими плечами и волевым подбородком. Довольно странная внешность не мешала ей быть вполне симпатичной. Она обожала шоколадки и напоминала мне Вимпи из комиксов о моряке Попае: «Заплачу тебе во вторник, если «Сникерс» дашь сейчас!» Она была двинута на сексе, не желала завязывать с наркотиками и во всеуслышание считала дни до того момента, когда наконец сможет отправиться домой, перепихнуться и достать немного дури – именно в таком порядке. Своей любви к наркотикам она не скрывала и не стыдилась. Она предпочитала героин, но готова была ловить кайф с чего угодно и часто грозилась начать нюхать растворители в строительной мастерской. Впрочем, вряд ли там было хоть что-то, что можно понюхать.