Пайпер Керман - Оранжевый – хит сезона. Как я провела год в женской тюрьме

Семнадцатого февраля я наконец-то смогла заглянуть в тюремный магазин и купила:

• спортивные штаны размера XL, $24,70, их дали мне по ошибке и не разрешили обменять;

• карандаш какао-масла, $4,30;

• банки тунца, сардин и макрели, каждая около $1;

• лапшу быстрого приготовления, $0,25;

• плавленый сыр в тюбике, $2,80;

• маринованный халапеньо, $1,90;

• острый соус, $1,40;

• блокноты, ручки, конверты и марки, бесценно.

Мне отчаянно хотелось купить маленькое портативное радио за 42,90. На улице такое же стоило бы баксов семь, не больше. При базовой ставке заключенных федеральных тюрем – 0,14 доллара в час – стоимость этого радио фактически составляла более трехсот часов труда. Мне нужно было радио, чтобы слушать фильмы по выходным и другие телевизионные передачи, а также использовать его в спортзале, но ответственный за торговлю надзиратель грубо сообщил мне, что радио кончились. Облом, Керман.

Так как я могла рассчитывать на поступление денег из внешнего мира, я купила все необходимое, чтобы отдать долги тем женщинам, которые помогли мне сразу после прибытия: мыло, зубную пасту, шампунь, шлепанцы для душа, быстрорастворимый кофе. Кое-кто пытался отказаться: «Забудь, Керман!» – но я настаивала.

– Прошу, забудь об этом! – сказала Аннет, которая в первые недели одолжила мне множество вещей. – Ты мне как дочь! Слушай, а книжки новые тебе пришли сегодня?

Книги продолжали приходить. Мне становилось не по себе при каждой выдаче почты, ведь обилие посылок означало, что во внешнем мире у меня «все было в порядке» и целая куча людей переживала за меня и готова была тратить время и деньги, чтобы покупать мне книги. Пока что никто не угрожал мне большим, чем холодный взгляд или резкое слово, никто мною не интересовался. И все же меня всячески оберегали от мошенниц. Я видела, что у некоторых женщин почти не было подпитки из внешнего мира, благодаря которой их тюремную жизнь можно было сделать хоть чуточку лучше, а многие и вовсе были прожженными аферистками.

Однажды, вскоре после переезда в блок Б, в мой отсек заглянула какая-то женщина. Мисс Натали не было, а я как раз засовывала в свой маленький шкафчик, грозивший вот-вот переполниться, новые книги. Я посмотрела на свою гостью – чернокожая, среднего возраста, обычная. И совсем незнакомая. Я насторожилась.

– Привет, соседка. Где мисс Натали?

– На кухне, наверное.

– Как тебя зовут? Я Рошель.

– Пайпер. Керман.

– Имя-то как?

– Можешь называть меня Пайпер.

Что ей было от меня нужно? Я словно оказалась в ловушке. Она явно что-то вынюхивала.

– А, ты та, что с книгами… Книг у тебя полно!

У меня в руках как раз была книга, а на шкафчике лежала целая стопка. Я уже опасалась намерений этой женщины.

– Х-хочешь, дам почитать? – Я никогда не отказывалась одолжить книгу, но этим пользовалось лишь несколько заключенных, которые регулярно проверяли мои посылки при выдаче почты.

– Давай. Что у тебя есть?

Я осмотрела свою библиотеку. Собрание сочинений Джейн Остин. Биография Джона Адамса. «Средний пол». «Радуга тяготения». Что-то подсказывало мне, что ей ни одна из этих книг не придется по вкусу, но как я могла знать, что ей нравится?

– Что тебе нравится? Можешь взять любую, выбирай.

Она неуверенно посмотрела на корешки. Молчание непозволительно затянулось.

Я всю жизнь училась, жила и работала с чернокожими людьми, но при встрече с чернокожей женщиной «не своего круга» ужаснулась, уверенная, что она хочет меня ограбить.

– Может, вот эту? Она просто невероятна. – Я вытащила роман «Их глаза видели Бога» Зоры Ниэл Херстон.

Собственный выбор показался мне до ужаса расистским, ведь из всех книг я предложила Рошель именно сочинение чернокожей писательницы. Но ей действительно вполне могла понравиться эта книга – и тогда она бы взяла ее и оставила меня в покое, по крайней мере на время.