Коллектив авторов - Времена и нравы (сборник)

Никакие вещи нельзя оставлять в зонах общего пользования, не то чтобы они исчезнут, но ими могут воспользоваться либо же они окажутся беспричинно сломанными.

Невзирая на то что в перечне правил культурного поведения компании значилось, что пойманные будут уволены, многие приводили жен или других женщин по вечерам, а то и вовсе среди бела дня. Делали все за москитной сеткой – ведь это твоя территория. В обычной ситуации, если кто-то в первый раз приводил жену или официальную девушку, то обитатели общежития, дабы сохранить этому человеку лицо, одновременно выходили из комнаты, оставив двоих наедине. Когда эти двое заканчивали свои дела, остальные возвращались в комнату. Женщины после этого дела чувствовали неловкость, лица их рдели, они делились с окружающими частью привезенных продуктов. Если условия позволяли, женщины могли даже приготовить поесть. Изрыгающую пар скороварку ставили в проходе посреди комнаты, в ней варили ароматный рис и острые овощи; один цепляет их палочками, другой отольет себе половник, от едоков валит жар. В таких ситуациях мужчина ел немного, выпивал всего несколько ложек супа и при этом выглядел таким счастливым. Вместо готовки женщина могла прибрать в комнате или постирать одежду, которую кто-то бросил замоченной в тазу несколько дней назад, и даже просушить ее. После всего этого она с полным правом проводила в общежитии ночи.

Никто никогда не ходил на завод жаловаться; как бы крики ни изводили окружающих, как бы ни были невыносимы стоны, каждый делал вид, что ничего не слышит. Только Чэнь Цзюньшэн не принимал правил этой игры. Он никогда ни в каком виде не принимал взяток – как бы вкусно ни пахла пища, как бы трудно ни было его носу от ароматов, он изо всех сил держался. А в особо пикантных ситуациях он мог вдруг спрыгнуть с кровати и, выругавшись самой отборной бранью, выбежать из комнаты, после чего возвращался, включал внутри москитной сетки лампу, заставляя любовников утихнуть.

Именно такого рода вещи больше всего раздражали Чэнь Цзюньшэна. Он был не таким, как все: учился в старшей школе, чуть было не поучаствовал в единых государственных экзаменах, но даже если бы он поступил в вуз, то денег на учебу все равно не хватило бы, поэтому пришлось ехать в пригород Шэньчжэня на заработки. Женщин, что приходили в общежитие, он считал дешевками и, встретившись лицом к лицу, никогда с ними не разговаривал, принуждая тех опускать голову и чувствовать неловкость. На их мужчин он и подавно не обращал внимания; кроме спрыгивания с кровати Чэнь Цзюньшэн прибегал и к другим действиям, чтобы продемонстрировать свое превосходство над ними. «Ты что, потерпеть не можешь? Вынь да положь нужно это делать именно здесь? Полно же гостиниц и хостелов, а так ты ведь сам себя ни во что не ставишь», – вел он с собой внутренний монолог.

Прошло полгода, и Чэнь Цзюньшэн обнаружил, что с ним почти никто не разговаривает, кроме одного маленького земляка, который постоянно опаздывал и которого Чэнь Цзюньшэн постоянно прикрывал.

Где же разместить жену? В мозгу колыхалась грязная до черноты москитная сетка тяжелых мыслей. Обидные слова, засевшие внутри, так и рвались наружу.

– Вам что-то нужно? – Перед ним стояла официантка.

В голове у Чэнь Цзюньшэна немного прояснилось, он увидел на столе две пустые бутылки из-под пива, а к плошке с рисом он еще даже не притронулся.

Он прождал на вокзале больше часа и, никого не встретив, начал беспокоиться, но тут ему позвонили. Это был первый звонок, поступивший на его мобильный телефон. Лю Цайин уже приехала и звонила Чэнь Цзюньшэну с телефона, который попросила у кого-то в общежитии, этого типа Чэнь Цзюньшэн никогда не удостаивал даже взглядом.

Лю Цайин не укоряла Чэнь Цзюньшэна, который тем не менее рассердился и раздраженно крикнул в трубку:

– Обязательно именно у него надо было просить телефон? Знать его не знаешь, из ничего создаешь проблемы!

Его разозлило то, что теперь его номер стал известен кому-то из общежития; вмиг рассыпался его образ крутого парня, который он так долго поддерживал.

Вернувшись в общежитие, он обнаружил, что Лю Цайин уже болтает и смеется с его соседями по комнате, став с ними накоротке, он же был здесь чужаком. Взглянув на Лю Цайин, Чэнь Цзюньшэн не сказал ни слова и отвернулся к двери, уставившись на верхнюю часть своей москитной сетки.

Скажи на милость, это они твои мужья? Он так негодовал, что даже испытывал желание выкинуть Лю Цайин из комнаты. Заметив это, она с улыбкой подошла, лузгая семечки, и потянула его за одежду.