Виталий Лозович: Алло! Северное сияние?

Еся поднялась на третий этаж общежития, вошла к себе в комнату. Её подружки, с которыми она вместе и училась, и жила, и на танцы бегала, и на мероприятия всякие, в общем, с которыми жизнь свела и пока не разделила, подружки стояли спинами к окну в комнате и смотрели на неё несколько удивлённо, вопросительно. Обе девчонки были славянками, потому глаза старались открыть ещё шире, чем позволяла природа, старались сразу показать, насколько удивлены и обескуражены поведением своей подружки.

– Девочки, случилось что? – прошла к своей кровати Еся, – Люся, у тебя глаз дёргается, – кивнула она той, потом перевела взгляд на вторую, сказала, чуть усмехнувшись, – Маша, не пили меня, мы с ним только познакомились.

– Как это – познакомились? – почти гневно удивилась Маша и глазами заморгала.

– А как же наш уговор – не знакомиться ни с кем в одиночку?.. – требовательно спросила Люся.

– Да, да, – поддакнула Маша, – наше тройственное соглашение?..

– Ну так, – Еся открыла тумбочку возле кровати, достала яблоко, сразу предложила подружкам, протянув им яблоко, но те, обе разом, мотнули головами и ждали ответа, – я не могла в такой ситуации с вами советоваться… не побегу же я из тундры в город вас звать?

– Ты что, в тундре с ним познакомилась? Он на тебя так смотрел! – завистливо протянула Люся.

– Вот ты с третьего этажа заметила! – не поверила Еся.

– Я это увидела, Еська, через его башку, ровно через темя! Он та-ак на тебя смотрел! Вслед! Как пёс!.. Ка-ак пёс!..

– Чуть со своего мотоцикла не упал, – поддакнула опять Маша.

– Нет, – Еся, вроде как, согласилась, – он так ничего. Только он старше. Ему уже двадцать один год.

– Муж-жчина! – сказала восторженно Люся.

– И шея благородная! Длин-ная! А мощ-щная какая! – сказала Маша и тут же мечтательно, – Во бы на такой повисеть немножко?.. Руками так обхватить… – стала фантазировать она, вытягивая руки вверх.

– Да как ты шею увидела? – Еся чуть не рассмеялась, – Сверху шею не видно.

– Он поехал, я и увидела! – отбрехалась Маша.

– Ладно, хорошо, – Еся отгрызла кусок яблока побольше и с набитым ртом сказала: – он у костра сидел, дичь на огне жарил, а я косынку уронила в отстойник, (отстойник – небольшое углубление во мху или глине, где очень долго может находиться дождевая вода, пригодная к питью) когда ехала на нарте. Решила просушить… Он и пригласил к огню.

Девчонки разом сделали глубокий, шумный вдох и попытались выдать какое-то восклицание, получилось хрипящее:

– А-а-а?..

Еся улыбнулась подружкам, откинулась на спину, упёрлась головой в стену, подняла лицо вверх, глаза в потолок, сказала мечтательно:

– И сушил мою косынку на руках своих! Какие слова говорил, какие эпитеты – принцесса тундры!.. Потом попробовал песню спеть… русскую, народную, без музыкального сопровождения…

– Еська, он на тебе решил жениться! – воскликнула Люся.

– Лишь бы только не на один день! – предупредила Маша.

Еся выпрямилась и села на кровати.

– Что – не на один день?

– Ну-у… так это? – Маша глаза округлила, – Чтоб женился не на один день?.. Вечер. Что непонятно?

– Дура! – сказала Еся трезво, – Я тебе что?..

– Да мне-то что? – удивилась в который раз Маша непосредственно, – Мне всё фиолетово… на тебе же женятся?

– Да, да, Еська, – тут же вступила Люся, – раз решил жениться – будь начеку! Мужики, они знаешь какие?.. О-о! – голосом бывалой, обманутой и полностью одураченной мужиками барышни проговорила Люся, – Такие сво-олочи!.. Вот!

– Вы, девчонки, без парней точно скоро чокнетесь, – сказала им на это Еся, – пора идти знакомиться.

Юрий приехал домой, оставил мотоцикл во дворе двухэтажного деревянного дома, поднялся к себе на второй этаж и, едва в двери войдя, крикнул в прихожей:

– Мам! Я живой!

В прихожей появилась мама с кухонным полотенцем в руках. Мама как мама, женщина с проседью, за сорок лет, средней полноты и невероятной любви к сыну.

– Почему не позвонил? – тут же спросила она.

– Телефон замочил, – тут же профессионально, по-сыновьи, начал врать Юрий, – За уткой побежал, споткнулся на ровном месте, телефон и выскочил из кармана, да в лужу сразу…

– Ты что – мокрый весь? – рассмотрела она его непросушенную одежду.

– Так я и говорю – побежал за уткой, споткнулся, телефон вылетел, я тут – бах!!! С обоих стволов! Утка вниз, за ручьём! Я в ручей, форсировать!..

– Какой ручей? – удивилась мама, – Ты же говорил на запад поедешь, какие там ручьи?

– Так передумал я, стаю уток увидел и махнул в другую сторону, на юг, сорок километров! Там ручей Хорота, знаешь? – придумал на ходу он и ручей, – Ну вот, пока через него перебирался…