Роушин Мини - То, что нас объединяет

Хелен, слегка поразмыслив, отправила Саре набор для вышивания.

Используй это после того, как отправишь Марту в постель. Такое занятие поможет тебе расслабиться. А если еще войдешь во вкус, со временем сможешь украсить свой дом вышивкой собственной работы. Мне кажется, она удачно впишется в интерьер твоего жилища (которое, как я понимаю, мало чем напоминает мое собственное).

Будем надеяться на лучшее. Я рассказала обо всем Элис (надеюсь, ты не против?), и она передает тебе самые сердечные пожелания.

– Ребенок? У нее будет ребенок ? – Элис с недоверием воззрилась на мать. – Разве она не такая же старая, как ты?

Вот уж, действительно, тактичный вопрос!

– Сара на восемь лет меня моложе, так что можешь не считать ее старой каргой.

Порой, лежа в постели, Хелен размышляла о том, доведется ли ей когда-нибудь вновь наладить отношения с мужчиной. Сорок пять – далеко не старость. При нормальном раскладе она вполне сможет прожить еще лет тридцать-сорок. Неужели ей предстоит провести эти годы совсем одной, в компании соседского кота?

Да нет, какой там кот – они столько не живут. Стало быть, совсем одной. Разве что привлечет внимание какого-нибудь представителя противоположного пола. Но это вряд ли – она же никуда не выходит, ни с кем не встречается.

– Выпей еще капельку, – предложила Хелен мать.

– Пожалуй, мне хватит.

Есть, правда, еще одна перспектива, тоже не слишком приятная. Не исключено, что настанет момент, когда ей придется ухаживать за престарелыми родителями. А поскольку они ни за что не согласятся переехать в ее район, встанет вопрос о ее возвращении под родительскую крышу. Немыслимая перспектива.

Может, Сара сумеет пристроить их в свой дом престарелых? Или они мирно доживут до глубокой старости, не нуждаясь в дочерней поддержке, и мирно скончаются во сне.

– Надеюсь, у этого кота нет блох, – сказала ее мать. – Тем более что он находится на попечении Элис.

У Хелен возникло желание рассказать ей про то, как у самой Элис когда-то обнаружили вшей. Боже, как давно это было! Элис тогда только начала ходить в школу.

– Помнишь частый гребень? – спросила она у матери.

– Что? – нахмурилась та.

– Ты вычесывала им мои волосы, чтобы у меня, не дай Бог, не завелись вши. Помню, он ужасно царапал голову.

– А ты вычесывала таким меня, – вмешалась Элис. – Я его терпеть не могла.

– С какой стати ты заговорила сейчас об этом? – поинтересовалась мать Хелен.

– Да так, к слову пришлось.

Нет уж, пожалуй, она промолчит. Что бы там ни думал Горбачев, открытость далеко не всегда была лучшей политикой.

Из гостиной раздался внезапный крик. Кристина, не обращая внимания на вопли, продолжала сбрасывать одежду с антресолей на лестничную площадку.

– Может, сходить посмотреть? – спросила Сара, с тревогой посматривая вниз.

– Зачем? О-о, только взгляни! – в руках у Кристины был маленький оранжевый джемпер. – Это мама его связала. Мне всегда казалось, что на Эйдане цвет выглядит чуть по-девчоночьи, но всем остальным он очень нравился.

– Симпатичная расцветка. По-моему, подходит и мальчикам, и девочкам. Я бы с удовольствием надевала его на Марту, если бы знала, что он у тебя еще есть.

– Правда? Прости… ой, какая прелесть!

Сара взяла у сестры крохотные штанишки в бело-голубую клетку. Такое чувство, что всю эту одежду шили не на ребенка, а на куклу. Неужели и Марта была когда-то такой же маленькой?

– Смотри, что я только что нашла, – Кристина держала в руках горчичного цвета кардиган. – Я-то думала, что давно его выбросила. Ужасный цвет, правда? Грейн связала его для Пэдди. Я обряжала в него бедняжку только в тех случаях, когда мы ездили к ним в гости.

Отношения между Кристиной и ее свекровью всегда были натянутыми – главным образом потому, что Кристина так и не захотела назвать никого из сыновей в честь их деда по отцовской линии. «Терпеть не могу имя Виктор», – безапелляционно заявляла она. Разумеется, это ее мнение, пусть и окольными путями, дошло до Грейн.

В гостиной вновь воцарилась тишина. Должно быть, никого не убили и даже не ранили. С трудом наклонившись, Сара принялась собирать с пола одежду.

– Не трогай, я сама, – сказала Кристина, закрывая дверцу шкафа. – Пошли, переберешь их на кухне. Там теплее.

Сара зашагала вниз по лестнице, крепко держась за перила. Не в силах разглядеть ступеньки из-за живота, она осторожно нащупывала ногой каждый край. Слониха, да и только. Толстая счастливая слониха. Или гиппопотамиха. Огромные груди, немыслимо большой живот. Еще месяц, и на свет появится ее будущий сын или дочь.