Николай Никонов - Собрание сочинений. В 9 т. Т. 6. Стальные солдаты. Страницы из жизни Сталина

Практически все персонажи маркированы авторским лейблом с указанием на их нравственные или физические пороки. Причем не только «масляный этот, с ужимочками, болтун Бухарин», он же «проныра и хитрец», «льстивый, ласковый, льющийся маслом — перевертыш». «Кудрявый фат Зиновьев», он же «женоподобный сластолюбец», «ласковая тварь». «Конопатый лысый чурбан Поскребышев». «Старый развратник и ебун Енукидзе». И даже какой-нибудь третьестепенный в ряду действующих лиц (правда, весьма значимый как повод для последовавших репрессий) убийца «дурака» — «о, дурак, дурак!» — Кирова буквально за километр виден в своем уродстве: «большеголовый и длиннорукий дегенерат Николаев». К тому же «с бегающими глазами и крючковатым носом».

В не к ночи будь помянутом романе Григория Климова «Князь мира сего» один из персонажей в подобных случаях делал сбоку оперативной информации об «объекте» приписку карандашом, типа: «Помесь сатаны и антихриста». А уже из таких приписок складывались выводы: «Этот процесс («коктейль из сатаны и антихриста». — Е. 3.) мы имеем в семьях Ленина и, по-видимому, Гитлера и Гимлера. А в семье Сталина этот процесс идет в обратном порядке».

Настойчивость, с которой проводится подобная установка на клеймление персонажей, с одной стороны, напоминает расхожий рефрен зачинов у миниатюр сатирика Андрея Бильджо: «Когда я работал психиатром в маленькой районной больнице…», с другой — заставляют задуматься над вступлением «От автора», где, еще раз напоминая нам, что «Стальные солдаты» — художественное произведение, писатель проговаривается и о каких-то «запланированных передержках». А как уж было запланировано — судить трудно: нынешняя редакция текста, останься автор жив, явно не была бы окончательной. Только опять сослагательное наклонение…

Так уж сложилось, что ситуация второго пришествия — одна из самых знаковых в отечественной литературе. Оттого у нас с прицелом на обновленный подход так популярны рубрики «Перечитывая классику». А возращение того или иного писателя нередко происходит болезненно для широкой массы читателей, не желающих обновлять собственное восприятие привычных для себя писательских репутаций.

Массовым подобное возвращение стало на рубеже 90-х годов XX века и для писателей всех трех волн русской эмиграции (включая эмиграцию внутреннюю) — изгнанников периода Гражданской войны, невозвращенцев Второй мировой, диссидентов войны холодной. Их тексты вставали на наши книжные полки из андерграунда самиздата, пыли архивов, небытия спецхранов.

Возвращение книг Николая Никонова к читателю, широкий выпуск его творческого наследия, предпринятый в последнее время самыми разными уральскими издательствами, факт по-настоящему отрадный. Ведь за ним не только свидетельство того, что талантливый прозаик избежал забвения. Но и уверенность: произведения ушедшего от нас автора придут к новым читательским поколениям.

Евгений Зашихин

Впоследствии расстрелян. (Примем, автора.)

Автор уверен, что фюрер бежал — и вместе с Евой Браун.

«Что знают двое, то знает и свинья» (немецкая пословица).

Апанасенко Иосиф Родионович, генерал армии, командующий Дальневосточным фронтом.

Ванников — во время войны — генерал-полковник и трижды Герой Социалистического Труда.

Для историков, ставивших задачу во что бы то ни стало обвинить Сталина, отмечу, что этот Резервный фронт в составе 19, 20, 22 и 32-й армий был создан еще в апреле — июне 41-го и вряд ли есть вина Сталина в том, что армии оказались в окружении под Вязьмой.

Для сведения. К 1943 году ШС (теперь имени Лихачева) дал фронту МИЛЛИОН автоматов ППШ.