Полина Ребенина - Жар-птица (сборник)

Их и без того трудное экономическое положение стало катастрофическим, когда неожиданно и скоропостижно скончался отец Свена. Это было трагично само по себе, Таня очень любила этого старенького интеллигента, и он в свою очередь уважал и ценил ее. Последнее время он был простужен, покашливал, Свен свозил его к врачу, а затем стал вынуждать принимать прописанные ему сильные лекарства. Отец был не только вегетарианцем, но принципиально никогда не употреблял алкоголь и лекарства. У него была своя теория питания и свои жизненные правила. Но ослушаться Свена было невозможно, ведь по натуре он был диктатор. Старик вынужден был ему подчиниться, стал чувствовать себя всё хуже и хуже, вести себя всё более странно, а в одну несчастную ночь встал с постели и упал, потеряв сознание. Свен отвёз его в больницу, там его обложили всевозможными капельницами, он старался выдернуть их и подняться с кровати, но силы его окончательно покинули, и он скончался.

После кончины отца Свен, который и так еле-еле сводил концы с концами и был в долгу, как в шелку, не мог рассчитывать уже на пенсию отца, а это был его единственный надёжный доход. Положение стало отчаянным, счета было нечем оплачивать, даже отца похоронить было не на что, и урна с его прахом целый год пролежала в церкви. Свен уже не мог оставаться в этом доме, так как за него было нечем платить, и стал подыскивать квартиру… Но при продаже дома он ничего не мог получить, всё бы ушло за взятый в банке кредит, а квартиру ему не сдавали по причине неоплаченных счетов. Свен был в растерянности, он не знал, что ему делать. Теперь это был уже совсем другой человек, он редко улыбался, был всё время раздражен и взрывался по любому поводу. Домочадцы старались лишний раз не попадаться ему на глаза. Машина Свена совсем вышла из строя, на работу ездить было не на чем, да это и не имело смысла, слишком мало денег оставалось после всех вычетов за бензин. Свен теперь в основном лежал в кровати и всем говорил, что у него депрессия…

А за окнами их дома разгоралась весна. Светило солнышко, зеленела трава, вылезали из земли яркие желтые одуванчики. Природа опять просыпалась к жизни, расцветала весенними красками, а любовь в их доме медленно умирала…

Если бы Таню спросили теперь, любит ли она Свена, то она бы, скорее всего, затруднилась ответить на этот вопрос. Зато знала определённо, просто ощущала всей кожей, что она его нынешнего бесконечно боялась. Теперь Свен был почти всегда мрачен, крайне раздражён, редко улыбался, и она с детьми старались лишний раз не попадаться ему на глаза. Таня жила с чувством, что над ними нависла непонятная, неотвратимая угроза, и было лишь неясно, когда она разразится. Если раньше она радовалась приходу мужа домой, то теперь со страхом вглядывалась в его лицо, угадывая, в каком настроении он пребывал. С деньгами была совсем катастрофа, она это поняла по тому, что Свен пытался их занять у кого только можно. Он умел быть неотразимым и, применив свой шарм, смог уговорить брата своего умершего отца одолжить ему большую сумму денег. В их жизни наступила короткая передышка.

Но деньги эти быстро закончились. Затем он стал настойчиво посылать Таню к соседям, чтобы она заняла у них денег. Татьяна же чётко усвоила, что это в Швеции не принято, здесь деньги незнакомым людям не одалживают. И она всячески пыталась от этого поручения увильнуть. Тут у Свена появилась ещё одна идея: не попробовать ли ему зарабатывать деньги, как жиголо. Когда-то, во времена его бурной молодости, встречались на его пути богатые женщины, которые предлагали ему роскошную жизнь в Стокгольме только за то, чтобы он их страстно любил. Тане эти его мысли казались странными, но, по-видимому, она просто не понимала глубины его отчаяния. Идеи и мысли посещали Свена самые разные, но всё чаще ловила на себе Татьяна его тяжёлый взгляд, не предвещавший ничего хорошего.

Она никак не понимала, в чём она провинилась, и старалась ему всячески услужить, готовила, подавала, стирала, прибирала… Она думала, что сможет его таким образом развлечь, утешить, вывести из тяжёлой депрессии. Но опасность подбиралась к ним с неожиданной стороны. Неподалеку от них жила бывшая жена Свена Жанетт. Эта сильная, решительная шведка до сих пор считала Свена своей собственностью. А то, что он полюбил и привёз женщину из России, женился на ней, она считала лишь очередной дурью своего сбившегося с верного пути мужа. И терпеливо ждала наступления того момента, когда её бывший супруг досыта наиграется и снова вернётся к ней. С ней жил их младший сын, который часто навещал отца и почти всегда приносил ему письма от Жанетт. Потом она стала всё чаще звонить, якобы по неотложным вопросам, связанным с их общими детьми. Затем стала шантажировать Свена долгом за дом, который они когда-то покупали вместе, и половина этого долга продолжала лежать на ней. Эта женщина всё время находилась где-то в тени и незаметно влияла на Свена, не отпускала его и старалась опять прибрать к рукам. Ну а теперь, когда он не знал, как справиться со своими долгами и неоплаченными счетами, она писала ему ежедневные электронные послания и умело направляла его гнев в нужном ей направлении, против его новой русской семьи.