Полина Ребенина - Мой Тургенев

Когда-то Марина Цветаева написала книгу под названием «Мой Пушкин». Очевидно, известной поэтессе, жившей совсем в иную эпоху, было необходимо вернуться назад и соприкоснуться с великим Пушкиным, пообщаться с ним, понять, прочувствовать его творчество и жизнь. Хоть и была она окружена замечательными современниками, однако не хватало ей рядом человека пушкинского масштаба, и она погрузилась мыслями и чувствами в прошлое, которое оказалось важнее и актуальнее настоящего.

Нечто подобное произошло со мной. Читая и перечитывая произведения Ивана Сергеевича Тургенева, я проникалась их сокровенным духом и не было ничего важнее его героев, их мыслей, чувств и поступков. Описанное автором оказалось неизмеримо выше и прекраснее окружающей меня действительности. Я была необыкновенно благодарна встрече с великим Тургеневым на страницах его книг, и ничего лучшего в окружающей современной жизни не видела. За каждым прочитанным произведением чувствовался человек такой необыкновенной души и ума, что равного ему я никогда не встречала и расстаться с ним была не согласна. Очевидно, такие чувства его произведения пробудили не только во мне, отпечаталось написанное им в душах множества русских людей, что подтверждает широкое, поистине всенародное празднование 200-летнего юбилея писателя в минувшем 2018 году. Велика сила устного слова, а сила слова напечатанного возрастает многократно, конечно, при условии, что несет оно светлый и мудрый посыл.

Естественно, что список прочитанных мной произведений Тургенева все возрастал и, в конечном итоге, возник огромный интерес к личности самого писателя и прожитой им жизни. Ведь ум, душа и жизненный опыт писателя всегда проступает в написанных им произведениях. Злой низкий человек не может создать возвышенного светлого произведения, и наоборот. За строками Тургенева чувствовался человек великой, доброй, возвышенной души. Я была убеждена, что этот русский писатель был необыкновенным человеком и прожил особенную неповторимую жизнь.

Родовое гнездо писателя Спасское Лутовиново

Если взглянуть на жизнь великого русского писателя Ивана Сергеевича Тургенева сверху, с высоты птичьего полета, то представится она необычайно яркой, красочной и счастливой.

По воспоминаниям современников был он очень хорош собой – высоченный, почти двухметрового роста, атлетического сложения, с густыми русыми, слегка вьющимися волосами, и крупными правильными чертами лица. А вот голос у него был тонкий, почти женский. Ранняя седина его не портила, а придавала облику мужественность и благородство. Многие считали, что напоминал он собой пушкинского Евгения Онегина. Всегда прекрасно и модно одетый, с изящными светскими манерами, он был известен как непревзойденный рассказчик и в любом обществе был окружен толпой поклонников и поклонниц.

Большую часть своей жизни провел Тургенев за границей, но по свидетельству П. Д. Боборыкина, «в целой тысяче иностранцев он всегда выделялся не одной только своей огромной фигурой и живописной головой, а манерой держать себя, особенным выражением лица, интонациями голоса… В нем жил настоящий барин, все приемы которого дышали тем, что французы называют distinction (изысканность, франц. П. Р.), с примесью некоторой робости».

Наряду с внешней привлекательностью просто нечеловеческое в нем было обаяние, все, кто встречал его, тут же начинали его любить. Н. А. Островская вспоминала: «Он… был хорош собой, но красота его состояла не в правильности черт лица, не в стройности сложения: она состояла в каком-то благородстве осанки, в милой улыбке, в гриве седых волос, откинутых назад над прекрасной формы лбом, и, главное, – в привлекательности взгляда. Глаза его не были ни огромны, как уверяет Доде, ни даже особенно красивы, но умные, проницательные, честные, добрые: глаза очень, очень хорошего человека…»

М. М. Ковалевский – очеркист, поэт, прозаик, мемуарист: «Тургенев был изящен по манерам, тонок по обращению… по вкусам, но уж отнюдь не по чертам лица, которые были крупны все, кроме глаз, не по складу тела, тяжелого и мешковатого. За улыбку этих маленьких светлых подслеповатых глаз женщины обожали его, как мужчину, мужчины, – почти как женщину. И точно, улыбались эти глаза совсем особенно, по-тургеневски: так ни у кого они не улыбались…» А. Ф. Писемский говорил, что Тургенев – это «ласковый гигант с глазами умирающей газели».