Владимир Антонов - Поцелуй кувалды

Утро следующего дня началось с того, что оно оказалось пятницей. Это означало, что где-то в городке сегодня должно будет состояться сборище с раздачей денежных пособий.

– Если повезёт, то и нам сегодня выдадут на бедность, – без всякого энтузиазма констатировала Джесс, обращаясь ни к кому и потягиваясь в постели. – Может кого – то из ленинградцев встретим, новости послушаем.

– Для этого как минимум надо узнать, где будет сбор и во сколько, – пробурчал Миша. – Что у нас на завтрак?

Он быстро натянул трусы и поспешил в коридор, чтобы опередить Сэма с Ритой и первому оккупировать ванную комнату. Сегодня ему повезло больше, чем обычно. К моменту, когда он покончил с утренним туалетом, все обитатели квартиры уже были на ногах. Женщины на кухне соображали завтрак и молчали. Не громко. Просто утренняя Рита значительно отличалась от дневной и особенно вечерней Риты. Отличие заключалось в том, что утренняя угрюмо молчала, а остальные Риты веселились, пели, рассказывали анекдоты или безостановочно «щебетали». Джесс это вполне устраивало, поскольку она и сама была «не утренним» человеком. «Кто придумал это утро? Я бы ему голову оторвала». Сейчас она стояла у плиты и сосредоточенно варила макароны, повторяя про себя и сама удивляясь тому, что говорит, что это не макароны, а паста. «Какая к чёрту паста, если это макароны. Однако, здесь принято говорить паста!? Фигня какая-то».

– Иди есть! – крикнула она в сторону их спальни.

– Наконец-то! – немедленно последовал ответ, и Михаил влетел на кухню, уже по дороге начав выделять желудочный сок. Вслед за ним вбежал Сэм и в растерянности уставился на свою жену.

– Я тебя не звала, – не оборачиваясь буркнула утренняя Рита. – Будет готово – позову, алкаш.

– А я думал…

– Не надо думать! Здесь будет думать тот, кто это умеет делать. И поверь, что этот тот – не ты! – Рита начала заводиться.

– «Видимо ночью у них что-то не получилось или плохо получилось, – подумала Джесс, – но видеть её утреннее настроение мне каждый день вряд ли захочется. Надо будет с ней позже поговорить.

Яичница в сковородке зашкворчала. Рита с ненавистью отрезала большой кусок и швырнула в тарелку, стоящую на столе. Это не улучшило ситуацию, но на одного голодного в квартире стало меньше. Заглотив яичницу и даже не запив её чем-нибудь, Сэм растворился.

– Наверное, первым делом надо будет найти место сборищ, – не поворачивая головы от плиты, бросила Джесс. – Там узнаем, где у них барахолка… А у них вообще барахолка – то есть? Я хочу посмотреть, чем там торгуют. У меня с собой есть один платок павлово-посадский и маленькая шкатулка мстёровская. Попробую продать…

– Не продашь, – сквозь набитый макаронами рот промычал Миша, – надо было в Вене продавать бухарским, а итальяшкам твои платки не нужны. И шкатулочки тоже. Дай ещё макарончиков, а то я не наелся.

– У меня в институте, – парировала жена, не оборачиваясь и не меняя позиции по отношению к плите, – на лекциях по философии рассказывали, что «кто не работает, тот не ест». По-моему, это Гегель так сказал. – В её голосе чувствовалась уверенность в правильности сказанного. Миша рассмеялся.

– Есть два предмета, которым учить женщин бесполезно и, следовательно, не надо. Первый предмет – это география, а второй – философия. Если это сказал Гегель, то кто тогда по-твоему сказал, что «тише едешь – дальше будешь»?… Тоже Гегель? Или может быть Фейербах? – Миша слегка глумился над философскими познаниями своей жены. Ему доставляло удовольствие в очередной раз ощутить своё интеллектуальное превосходство. – Я бы с радостью познакомился с твоим преподавателем по философии. Может быть он и меня бы просветил в отношении кому, когда кушать и кому с какой скоростью ехать.

– Замолчи. Меня от тебя тошнит. Иди одевайся и не забудь положить в карман куртки русско-итальянский разговорник. – В этот момент «очнулась» Рита. Она обернулась к столу, где заканчивал трапезу Михаил, и с удивлением спросила:

– А мой-то где?

– Твой сбежал от греха подальше. Если бы ты себя со стороны услышала, то тоже сбежала. Чем он так провинился перед тобой? Вроде бы они с моим коз… – Джесс сделала вид, что поперхнулась, вслед за чем продолжила, – не так и много выпили вчера. Мой сразу уснул… – Миша вытер рот бумажной салфеткой, пробормотал что-то похожее на «спасибо» и немедленно удалился. Ему был неприятен разговор двух женщин, ничего не понимающих в нормальной выпивке. Сам он после вчерашнего чувствовал себя героем. «В Североморск не ездил, к Ритке не приставал, с Сэмом не дрался и новые трусы не описал, хотя мог бы запросто».