Владимир Антонов: Поцелуй кувалды

©В. Антонов, 2017

© Изабелла Глаз, художественное оформление, 2017

Авангард «норвежских шпионов-разведчиков» решил пойти в обход, выбрав самый рискованный маршрут. Мальчишки шли осторожно, ступая по крепкому насту, нависающему над водой. Всего в трёх метрах справа внизу шумно раскатывало апрельские волны незамерзающее Баренцево море. Возглавлял «вражеский отряд» Мишка Филонов – крупный для своих шести лет черноволосый пацан, в самом деле похожий на медвежонка и в котором уже тогда просматривался искатель приключений и неприятностей. Что бы ни говорила ему мама или строгий от занимаемой должности командира БЧ-2 отец, Мишка продолжал поиск того и другого. Если по какой-либо причине он их какое-то время найти не мог, то в этом случае неприятности его сами находили. Так было с капканом на росомаху. Она здорово его тогда покусала, а вакцины от укусов диких животных в медсанчасти не оказалось. Как потом сказал специально приехавший с «большой земли» доктор, чтобы его осмотреть, он мог и не выжить. Такие или подобные случаи частенько происходили. Север, тундра, скука! Мишка же только потемпературил немного и продолжил поиски. Потом была прогулка по морю на льдине. Приключение высшей категории риска! Льдину отнесло от берега уже почти на двести метров, когда её заметил сигнальщик с маяка, и за искателем неприятностей выслали катер… А если бы льдина перевернулась? А если бы катер не завёлся и льдину унесло в открытое море?… Обходной манёвр по насту тоже относился к приключениям высшей группы сложности и опасности. Наст был подтаявшим – апрель! И идти по нему было откровенно страшно. По этой причине отряд отстал от предводителя, а тот, упрямый и неуёмный в стремлении к острым ощущениям и желании «доставить радость» родителям, всё шёл вперёд, не останавливаясь и не оглядываясь.

– Мишка, стой! – Крикнул его помощник в шпионских делах сын начмеда Сеня. – Там опасно. Сам упадёшь, и мы вместе с тобой. – Помощник сделал знак остальным остановиться.

– И вовсе не опасно, – откликнулся предводитель, не поворачивая головы. – Здесь крепко. Тут два таких отряда легко пройдут. Пошли дальше к …

И в этот момент наст обломился! С высоты почти четырёх метров Мишка упал в море вместе с большим пластом подтаявшего снега, но не разбился о камни и не утонул. Там было достаточно глубоко, а подоспевшая волна выкинула его на берег. Это даже было бы весело, если бы не минус пятнадцать по Цельсию!

Командующий отрядом «советских пограничников» семилетний мальчишка по имени Игорь со своего командного пункта наблюдал за действиями неприятеля и видел, как оторвавшийся от своего отряда «шпион» Мишка рухнул в море. Он выскочил из укрытия и закричал:

– За мной! Все на помощь! Мишка тонет!

Отряд бросился спасать смельчака. Его вытащили, но к моменту, когда они все вместе – и «вражеские шпионы», и «наши пограничники», – дотащили Мишку до медсанчасти, он уже почти превратился во льдинку. Тот же доктор с «большой земли» назавтра поставил диагноз воспаление лёгких… Вот так он и рос в поисках и находках, которые по странному замыслу всевышнего чаще всего приводили Мишу Филонова к настоящим и вполне реальным неприятностям на протяжении всей его жизни.

Раннее детство запомнилось постоянным отсутствием отца. Он плавал, возвращался и тут же пропадал. Потом ненадолго появлялся и снова уходил в плавание. Мама запомнилась, наоборот, тем, что всегда была… Она была настолько везде и всегда, что маленькому Мише очень сильно захотелось поступить в Нахимовское училище уже в десять лет и там от неё спрятаться. Так оно и получилось. А ещё за десять лет до этого последняя из четырёх сестёр со звонким именем Маргарита и фамилией Срулевич вышла-таки замуж больше не по любви, а чтобы поскорее избавиться от этой фамилии. До этого, ещё в шестнадцать, она избавилась от очень не нравившегося ей имени Ревекка. Она просто поменяла Ревекку на Маргариту. Так она стала называться Маргаритой Филоновой! А потом родила Мишу…

В 1969 году, когда Мише исполнилось семнадцать, он окончательно решил продлить военно-морскую династию, начало которой заложил ещё его прапрадед по отцу во времена Крымской войны. Отец, Вениамин Яковлевич, рассказывал: