Карлос Фуэнтес - Избранное

Снова поднявшись, он подошел к двери: толстые сосновые доски и маленькое оконце на уровне глаз. За оконцем поднимался дымок самокрутки, которую раскуривал капрал. Капитан ухватился руками за ржавые прутья решетки и смотрел на приплюснутый профиль своего стража. Черные клоки волос свисали из-под брезентовой фуражки, касаясь голых квадратных скул. Пленный попытался привлечь его внимание, и капрал тотчас вскинул голову: «Чего надо?» - взмахнул рукой. Другая рука по привычке сжала карабин.

- Уже есть приказ на завтра?

Капрал глядел на него желтыми узкими глазами. И не отвечал.

- Я нездешний. А ты?

- Сверху, с гор,- проговорил капрал.

- А что это за место?

- Какое?

- Где нас расстреляют. Что видно-то оттуда?

Он умолк и подал капралу знак, чтобы тот посветил ему лампой.

- Что видно?

Только сейчас вспомнил он, что всегда смотрел вперед, с той самой ночи, когда пересек горы, оставив старый дом под Веракрусом. С тех пор назад не оглядывался. С тех пор полагался только на себя, только на свои собственные силы... А сейчас... не смог удержаться от глупого вопроса - что за место, что оттуда видно? Наверное, просто для того, чтобы избавить себя от подступавших воспоминаний, от внезапной тоски по тенистым папоротникам и медленным рекам, по вьюнкам над хижиной, по накрахмаленной юбке и мягким волосам, пахнущим айвой...

- Вас отведут в задний патио,- говорил капрал,- а видно... Чего там видно? Стенка, голая, высокая, вся пулями исковыренная,- кто сюда попадет, всех...

- А горы? Г оры видно?

- Правду сказать - не помню.

- И многих ты тут... видел?..

- У-ух...

- Небось кто стреляет, больше видит, чем тот, кого?..

- А сам ты разве никогда не расстреливал?

(«Да, но никогда не представлял себе, не задумывался о том, что можно в эти минуты чувствовать, что и мне тоже когда-нибудь придется... Поэтому нечего тебя расспрашивать, верно? Ты убивал, как и я, без оглядки. Поэтому никто не знает, что в этот миг чувствуют, и никто ничего не расскажет. Вот если бы можно было вернуться оттуда, рассказать, что значит услышать залп, ощутить удары пуль в грудь, в лицо. Если бы рассказать всю правду, может, мы больше не стали бы убивать, никогда. Или, наоборот, стали бы плевать на смерть... Может, это страшно... А может, так же просто, как родиться... Что знаем мы с тобой оба?»)

- Слышь, капитан, галуны тебе более не понадобятся. Отдай мне.

Капрал просунул руку сквозь решетку, а он повернулся к двери спиной.

Стражник засмеялся, хрипло и глухо.

Яки что-то зашептал на своем языке, и он медленно пошел к каменному ложу, потрогал горячий лоб индейца, прислушался. Речь лилась плавно, как песня.

- О чем он?

- Рассказывает. Как правительство отняло у них исконно индейские земли и отдало гринго. Как они дрались, чтобы их отстоять. Тогда пришла федеральная армия и стала рубить руки мужчинам, ловить их в горах. Как привели всех вождей-яки на высокую гору и сбросили в море с камнем на шее.

Яки говорил с закрытыми глазами:

- Тех, кто остался в живых, погнали длинными-предлинными рядами, погнали в чужие края, погнали на Юкатан, погнали из Синалоа...

- Рассказывает, как шли они к Юкатану, как женщины, старики и дети их племени падали замертво на дороге. Тех, кому удалось дойти до хенекеновых плантаций, продавали, словно рабов, разлучая с женами. Как заставляли женщин жить с китайцами, чтобы они забыли свой язык и нарожали побольше

работников...

- Но я вернулся, вернулся. Когда узнал, что война, я вернулся, с моими братьями вернулся воевать против зла.

Яки тихо засмеялся, а он, ощутив желание помочиться, встал, расстегнул штаны цвета хаки, пошел в угол - струя прибила пыль. Он нахмурил брови, подумав об обычном конце храбрецов, умирающих с мокрым пятном на брюках военного образца.

Берналь, скрестив руки на груди, казалось, выискивал в темноте и холодном мраке, там, за высокой решеткой, лунный отсвет. Порой из деревни до них долетал монотонный стук молотка, выли собаки. За стеной слышались приглушенные голоса. Он стряхнул с кителя пыль и подошел к молодому лиценциату.

- Сигареты есть?

- Да... Как будто... Вот.

- Дай индейцу.

- Я давал. Мои ему не по вкусу.

- А свои у него есть?

- Кажется, кончились.

- Наверное, у солдат есть карты.

- Нет. Пожалуй, не смогу сосредоточиться. Едва ли...

- Спать хочешь?

- Нет.

- Ты прав. Нечего время терять.

- Думаешь, еще пожалеем?

- О чем?

- О том, что время теряли...

- Да, смешно.

- Вот именно. Лучше вспоминать. Говорят, помогает.