Array Шэнь Жун - Царь-дерево

Горше всех в этот момент переживал Чэнь Юй. Он любил задумываться над жизнью. А кто задумывается, тому больнее. Как мог здоровый парень умереть от перенапряжения? Как могли его довести до того, что он умер от перенапряжения? Чэнь Юю хотелось спросить об этом кого-нибудь, но он знал, что об этом спрашивать ни у кого нельзя. Когда вернулись из госпиталя, именно он занялся разбором вещей, оставшихся после Дачжуана. Они с ним были, можно сказать, «полюсами» в ударном отделении, но вместе с тем и самыми лучшими, самыми задушевными друзьями. Его взгляд упал на рисунок бамбукового медведя, который так бережно хранил Дачжуан. Эх Дачжуан! Твоей единственной мечтой, с которой ты никогда не расставался, было увидеть въяве бамбукового медведя. А твоим самым большим желанием было поехать после демобилизации на нефтяные промыслы «Победа» и там целиком отдаться работе. Но даже этому, столь скромному желанию не суждено было сбыться. При мысли об этом на глазах у Чэнь Юя навернулись слезы.

Страница за страницей Чэнь Юй просматривал блокнот Дачжуана с записями по изучению трудов Мао Цзэдуна. Подсознательно он надеялся среди этих написанных вкривь и вкось каракулей найти последнюю сокровенную весточку от своего боевого друга. И тут он неожиданно для себя наткнулся на записи, которые объясняли, что подтолкнуло Дачжуана, молодого, полного сил, на самый край пропасти.

… числа … месяца

Сегодня я работал отбойным молотком и упал в обморок. Командир отделения меня прогнал с работы. Политрук меня похвалил, велел с легкой раной не уходить с линии огня…

… числа … месяца

Сегодня вечером разгрузил машину мрамора. Политрук сказал, я молодец, что больной, а работал…

… числа … месяца

Сегодня вечером политрук с Циньцинь пришел проведать меня. О моих делах сочинил стихи. Я должен хорошо, работать. Твердо помню высочайшее указание «бояться, что не будет трудностей, бояться, что не будет смерти».

Сердце Чэнь Юя забилось сильнее. Поморгав глазами, он еще раз внимательно прочитал записи. В последней строчке на последней странице своих посмертных записей Сунь Дачжуан в двух случаях поменял слова местами: вместо «не бояться, что будет трудно» — «бояться, что не будет трудно», вместо «не бояться, что погибнешь» — «бояться, что не погибнешь». Что это? Описка? Ошибка памяти? Или игра подсознания во время бреда, вызванного высокой температурой? Но наиболее точно откладываются в памяти впечатления и понимание, вынесенные из собственного опыта. А подсознание — это, по существу, незатушеванная реакция! Неужели этот неграмотный боец, всегда до конца выкладывавшийся на работе, всегда сознательно искавший себе применение там, где потруднее, неужели он все это время превратно понимал эти две фразы? Чэнь Юй не отваживался углубляться в подобные размышления. Он словно бы услышал из уст бредившего человека некую тайну, над разгадкой которой веками бились ученые мудрецы. Или будто, нарушив законы Неба, заглянул в письмена небожителей. Потихоньку вырвав из блокнота эту страничку, он положил ее в карман. Он будет хранить ее всегда. Для чего? Ни для чего. Но это тайна, которая принадлежит ему и Сунь Дачжуану, им двоим, живому и мертвому. Во всяком случае, она не должна стать известной политруку Иню и секретарю Яну.

Еще долго мучительно думал он и вопрошал: комиссар Цинь, политрук, командование Луншаньской стройки, как это вы сделали так, что наш Дачжуан в своем сознании поменял слова местами?

Проливной дождь шел целые сутки. Все канавы и овраги в горах Луншань превратились в ревущие потоки. Этот ливень всю ночь звучал набатом в душе Го Цзиньтая. У каждого события есть свои предвестники. Для Луншаньской стройки, имевшей дело с крайне ненадежными породами, ливень был предвестником обвала. Сердце Го Цзиньтая сжимали дурные предчувствия. Но он был лишен даже права разделить опасность с бойцами роты. Ему оставалось лишь терпеть приступы скорби и душевной боли, которые принесла ему печальная весть о смерти Сунь Дачжуана. Эта смерть вызвала в нем множество мыслей. Он вспомнил двух бойцов, погибших на Цюэшаньской стройке. До сих пор они стояли перед его глазами, как живые. Особенно ему запомнился восемнадцатилетний новобранец. Краснощекий, с неровными мелкими зубами, он очень любил петь. Управляя вагонеткой с ножным приводом и мурлыча песенку, он врезался в крепежную стойку и погиб. Сколько уже лет звучит в ушах эта любимая им песенка!