Array Шэнь Жун - Царь-дерево

Отделение сейчас заступило на смену. Он вдруг почувствовал в душе пустоту. Нащупал под подушкой и вытащил подаренный ему Чэнь Юем рисунок бамбукового медведя. Вид у этого существа был такой наивный и добродушный, что всякий раз, глядя на него, Сунь Дачжуан еле сдерживал смех. Он внимательно разглядывал изображение, стараясь найти в нем черты сходства с собой. Ему запомнились сказанные Чэнь Юем слова: бамбуковый медведь — символ красоты и доброты. С тех пор как Чэнь Юй подарил ему этот рисунок, он мечтал о том, чтобы непременно съездить как-нибудь в будущем в главный город провинции и посмотреть там в зоопарке на бамбукового медведя. Такая возможность будет, если он демобилизуется из армии и поедет работать забойщиком на нефтяные промыслы «Победа». Полюбовавшись рисунком, помечтав о заветном, он почувствовал, как тяжелеют веки. И вот он уже переносится в какой-то большой зоопарк. В нем деревья, цветы, птицы, свиньи, бараны, волы, лошади, а еще куры и гуси. И наконец он видит бамбукового медведя. Вокруг него собралась большая толпа, все громко смеются. Ой! Бамбуковый медведь показывает номер, держа в лапах отбойный молоток! Вдруг бамбуковый медведь, обессиленный, упал. Врач в белом халате стал кормить его с ложечки молоком, а потом сделал ему укол. И бамбуковый медведь уснул. И спит рядом с ним.

Рисунок с бамбуковым медведем выскользнул из его рук и упал рядом с кроватью…

— Дачжуан! Дачжуан!

Сунь Дачжуан открыл глаза. Перед ним стояли политрук и Лю Циньцинь. Он отчаянно пытался сесть в кровати, но руки его дрожали и не держали его. Инь Сюйшэн положил ладонь ему на плечо.

— Лежи!

Когда он снова откинулся на подушку, Инь Сюйшэн с радостным видом сказал:

— Дачжуан, ты вчера вечером, несмотря на болезнь, снова отличился — разгрузил машину с мрамором. Молодец! Я написал новые частушки, призываю всю роту следовать твоему примеру! — Он повернулся к Лю Циньцинь. — Циньцинь, исполни их!

Циньцинь взяла в руки бамбуковые кастаньеты и под их сопровождение стала декламировать:

Циньцинь кончила декламировать, и на лице Инь Сюйшэна отразилось нескрываемое удовлетворение.

— Дачжуан, лечись как следует. И готовься морально — к тебе придет секретарь Ян из штаба дивизии писать о тебе заметку в газету. А у меня дела, я пошел.

В палате остались только Сунь Дачжуан и Лю Циньцинь. Напрягая последние силы, Сунь Дачжуан с трудом сел в кровати. Он считал, что лежать в присутствии такой девушки, как Лю Циньцинь, немного не того… Циньцинь налила в чашку воды, взяла лекарство и подала все Сунь Дачжуану:

— Прими лекарство, Дачжуан.

Дачжуан посмотрел благодарным взглядом на Циньцинь, положил в рот лекарство и запил глотком воды. Циньцинь приложила руку ко лбу Дачжуана и вскрикнула: «Ой-ой-ой! Какой горячий! Скорее ложись!» Легкими движениями она помогла ему улечься в постель, затем вынула из сумки арбуз, который по ее наказу купили вчера внизу, в долине. Разрезав арбуз пополам, она уселась на край кровати и, набрав ложечкой мякоти, поднесла ко рту Дачжуана.

— Поешь немного, арбуз снимает жар.

Голос ее был такой нежный, такой теплый, такой приятный!

Вот уже несколько дней Циньцинь постоянно ухаживала за ним — подавала воду, лекарство, готовила пищу по особому рациону. Дачжуан прикрыл веки, почувствовав, как слезы навертываются у него на глаза. В этих захолустных горах он, с детства лишившийся родителей, вновь ощутил сердцем материнскую ласку, человеческую теплоту. Две слезинки скатились по его лицу. Циньцинь вытерла их платком. Чисто женская чуткость подсказала ей, что испытывал сейчас этот рано осиротевший парень.

— Дачжуан, слушайся меня, съешь еще немного, — говорила она, подавая ему с ложечки кусочки арбуза. Увидев на полу листок с изображением бамбукового медведя, она тут же подняла его и, улыбаясь, сказала:

— Ой какой смешной!

— Это Чэнь Юй для меня нарисовал, — открыв глаза, сказал, слабо улыбнувшись, Дачжуан.

Покормив его, Циньцинь строго-настрого наказала ему, чтобы он как следует отдыхал, и лишь после этого покинула времянку.