Дима Сандманн - Манипулятор Глава 002

Через пару дней серебристый "мерс" подлетел к складам, из него энергично вылез цветущий Юра. На дворе стояли самые первые теплые дни сентября. Юра сходу огорошил меня и отца новостью - он уже договорился с кем-то из руководства "Балтики" о встрече через пару недель, тот человек находился по рабочим делам на Кавказе и на обратном пу-ти в Питер планировал заехать к нам.

Но фантастическому варианту не суждено было сбыться. В тот год в первой поло-вине сентября произошли трагические взрывы домов в России. Последний взрыв случился в Волгодонске 16 сентября 1999 года. После него всю трассу "М4" южнее нашего города перекрыли и стали досматривать все автомобили, ехавшие на север. Нужный нам человек потерял в этих событиях время, не смог автомобилем добраться до нашего города и выле-тел самолетом сразу в Питер. Встреча не состоялась. Я, помнится, жутко расстроился. Юра тоже сразу потух и вновь стал здороваться нехотя. Некоторое время я и отец пребы-вали в унылом состоянии, но ежедневная работа быстро привела нас в чувство. Я задумал-ся о реалистическом варианте.

Полупустая база постепенно оживала, арендаторы въезжали один за другим, зани-мая склады. В глубине базы обосновался оптовый торговец фруктами. Следующий за на-шим, огромный склад в шестьсот метров заняла оптовая фирма с бытовой химией. Мы продолжали трудиться, но меня не покидало ощущение подвешенности в неопределеннос-ти нашего шаткого бизнеса. Все держалось на разнице цен на сахар и пивную бутылку. Сахар радовал - цена на него медленно, но неуклонно ползла вниз, иногда замирала, под-нималась рублей на десять-двадцать, но после снова шла вниз. Мы же отгружали сахар на завод по единой цене в триста восемьдесят рублей за мешок. Чем ниже становилась цена на сахар в нашем городе, тем больше мы зарабатывали. Так мы просуществовали до сере-дины осени. И тут объявился конкурент. В один из дней я привычно зашел в торговый зал оптовой базы и увидел на витрине незнакомую бутылку "Жигулевского" пива. Наше всег-да было самым дешевым, а тут новое и на пять копеек дешевле Елецкого. Я вгляделся в этикетку, произведено на консервном заводе в селе Липецкой области. "На консервном заводе варят пиво?" И тут я заволновался всерьез, увидев срок годности нового пива - месяц! На этикетке под названием значилось "пастеризованное". "Откуда в такой дыре оборудование для пастеризации пива?" Ситуация, показавшаяся сначала щекотливой, че-рез два дня выявила настоящую угрозу. Сельское "Жигулевское", появившись лишь на трех самых крупных городских оптовых базах, тут же свело наши продажи там почти к нулю. Пока мы пребывали с отцом в задумчивости и вывозили с оптовых баз свой просро-ченный товар, сельское пиво, испортив нам неделю торговли, продалось и исчезло. Все вернулось в прежнее русло... и через месяц вновь повторилось. Уже на пяти базах появи-лись буквально горы сельского пива. Я ходил по складам, подсчитывал количество приве-зенных ящиков - пятьдесят, восемьдесят - куда столько, если мы за раз привозили по десять-пятнадцать от силы? Как я не крутил в голове всевозможные варианты, выходило одно - поставщик сельского пива был или недалекого ума или новичок в пивном деле. С хаотичными поставками дешевого пива надо было что-то делать.

Как там у классиков: "Если не можешь чему-то противиться, возглавь!?"

Мысль правильная.

Я срисовал телефон консервного завода с этикетки бутылки и сунул его отцу. Не с первого раза, но тому удалось дозвониться до директора. Управляла заводом женщина. Отец предложил сотрудничество, та предложила нам приехать. В ближайший свободный от работы день мы поехали в Липецкую область. Первым же зданием села, вынырнувшим справа из-за густых придорожных деревьев, оказалась проходная завода. Припарковав-шись и с фразой "Нам к директору, она знает" мы прошли проходную и оказались в бух-галтерии. В большой просторной комнате за старыми столами, расположенными буквой "П" вдоль стен, сидело с десяток толстых теток неопределенного возраста. Одинаковые оплывшие фигуры, похожие невзрачные платья - различить возраст теток можно было только по лицам, молодым и не очень. В комнате стоял невообразимый гомон, как в ку-рятнике. Он прекратился, едва мы вошли. Все разом замерли и уставились на нас. За две секунды немой паузы я успел осмотреться, мы с отцом словно попали лет на десять в про-шлое: на столах ни одного компьютера, лишь толстенные бухгалтерские книги покрывали их сплошь в два-три слоя; у каждой тетки имелись счеты и у одной единственный на всех калькулятор. Сзади заскрипела дверь, я оглянулся, вошла директриса - высокая, плотного телосложения, но не толстая женщина лет сорока пяти с копной взлохмаченных вьющихся крашенных в пепельный цвет волос и блуждающим усталым взглядом. Мы поздоровались и сказали, что приехали к ней. Вся комната разом закудахтала, тетки наперебой стали пов-торять директрисе, что мы к ней. Та, высоким голосом едва не переходя на нервный крик, начала раздавать указания теткам, тут же задавая им вопросы, сама же отвечая, снова за-давая вопросы и раздавая указания. Мы с минуту стояли посреди управленческого хаоса и ждали своей участи. Директриса остановила свой взгляд на нас, замолкла. В бухгалтер-ском курятнике снова наступила гробовая тишина. Директриса махнула нам рукой и выш-ла из комнаты в скрипящий полами коридор. Мы пошли следом и оказались в ее скром-ном кабинете - стол со стулом, телефон и пара стульев у стенки. Все.