Дима Сандманн - Манипулятор Глава 002

- Да уж, работенка у вас! - произнес я сочувственно.

Грузчик, выдув поллитра залпом, тут же купил еще несколько бутылок.

- А ты что думаешь, мы всегда раньше только грузчиками работали? - вдруг произ-нес тот, уже медленнее опустошив наполовину вторую бутылку и цепко уставившись на меня. Я удивился вопросу, соображая, что же я думаю.

- Мы раньше тоже бизнесом занимались... - продолжил грузчик, подразумевая под "мы" кого-то из остальных троих, лежащих на мешках, и указывая в их направлении зажа-той в руке бутылкой.

Я не знал, какую фразу вставить в неожиданно начавшийся диалог, но парень продолжил: "Все у нас было! И бизнес был, мы вместе с Костяном начинали..."

Грузчик снова махнул в направлении товарищей.

- Ааа... ну, нормально... - выдавил из себя я неопределенное, кивнул.

- И деньги у нас сразу появились... - уже не с бахвальством, а больше с грустью добавил грузчик. - А как деньги пошли, так там сразу началось - бани, сауны, бабы...

Я молчал, мне все было ясно. Даже если парень привирал, история звучала правди-во для многих подобных случаев.

- Нам надо было раскручиваться, деньги оставлять в деле, а мы... - грузчик досад-ливо махнул бутылкой, отхлебнул из нее и пошел на улицу к остальным.

"Все у нас было!" - эхом отозвалась в моем мозгу фраза, пробрала холодом осоз-нания до костей. Я вздрогнул от ее простоты и неотвратимости и решил для себя, что при-ложу все усилия, чтобы не оказаться в подобной ситуации.

Сахарный психоз продолжался. Если раньше "сахарники" работали до шести, то стали задерживаться и до восьми и даже девяти вечера. Народ тянулся к ним до сумерек. Для нас же с отцом наступили грустные времена, прибыль на сахарном бартере упала в ноль. Мы поторговались с коммерческим директором Елецкого пивзавода, и тот согласил-ся на цену в четыреста двадцать рублей за мешок, но ни копейкой больше. Наступил пре-дел. Мы отгрузили лишь одну партию по новой цене, как та рухнула в нашем городе до двухсот шестидесяти рублей за мешок - еще вчера на кривых поддонах висели бумажки с цифрами "380", а на следующее утро - "260". Покупателей как ветром сдуло. В городе наступила мертвая "сахарная" пауза. Юра с напарником погрустнели. Я их хорошо пони-мал. Как говорится, аппетит приходит во время еды. Но жаловаться соседям было грех, сахара на складе по высокой цене осталось всего пару тонн, а денег за время ажиотажа они заработали кучу. Рядовые же покупатели в очередной раз попали в обычную экономи-ческую ловушку - поддавшись панике и стадному инстинкту, бездумно нахватались това-ра про запас по пиковой цене, растратив свои сбережения. Лишь единичные машины из-редка подъезжали за сахаром, один из грузчиков лениво выносил мешок и клал в багаж-ник авто покупателя. Остальные грузчики сидели на улице в одних шортах на пустых пивных ящиках, загорали и грызли семечки. Горячий ветер носил по базе целлофановые пакеты, за которыми иногда лениво трусил ротвейлер. Только мы с отцом продолжали ежедневно развозить пиво. Впереди оставался всего месяц больших продаж, сентябрь, мы старались успеть заработать.

С погодой везло, но не повезло с бартером - в начале сентября позвонил коммер-ческий директор Елецкого пивзавода и сказал, что с октября месяца брать сахар у нас не будет, только деньги. Новость прозвучала, как гром среди ясного неба. Смысл в торговле Елецким пивом пропал в принципе. За вычетом всех расходов и аренды склада, прибыли с продажи самого пива нам хватило бы только на поддержание штанов. Топтаться в бизнесе на месте мне не хотелось, нам нужно было развитие. Хлипкие надежды на сельское пиво растаяли следом в тот же месяц, завод с октября собирался поднимать отпускную цену - впереди замаячил конец пивного бизнеса. И как часто водится, Судьба позволила нам заработать небольшой выходной бонус.

Вторая суббота сентября - день нашего города. В две недели до праздника всегда случались хорошие оптовые продажи алкоголя - розничные магазины закупались впрок. И тут начались перебои с поставками местного "Жигулевского" пива. Следом в два дня на оптовых базах размели недельные запасы и нашего. До праздника три дня, на базах деше-вого пива нет, с Елецким мы уже завязали, оставалось только срочно везти сельское. Обычно мы привозили по триста ящиков, которые продавались примерно за три недели, теперь же, посоветовавшись, решили привезти больше. Рано утром я прыгнул в кабину к уже знакомому владельцу двухосного "ЗиЛа", и мы покатили в соседнюю область. На погрузку ушло два часа, я устал сильно - заводские грузчики, будучи пьяными, носили ящики с пивом из цеха только к борту машины. В кузове я работал уже один, принимал ящики от края и нес вглубь машины, там устанавливал рядами и столбами под самый верх тента, докуда хватало высоты моего роста. Последние три ряда я составил уступом. Води-тель закрыл борт, поджав ящики крайнего ряда, зашнуровал тент. "Битком... четыреста семьдесят ящиков", - пронеслось в моей голове, я устало сел в кабину, мы тронулись в обратный путь. На часах полдень. "Три часа на дорогу, на левом берегу скидываю сотню, это четыре... потом на правом еще сто ящиков, а остальное на склад... нормально, главное до шести успеть, вроде успеваю...", - прикинул я в голове, наконец, расслабился, вернулся в действительность, сразу почувствовал - машина перегружена. Двигатель тянул хорошо, перегруз ощущался по мерному раскачиванию кузова в такт поворотам и неровностям до-роги. Рессоры заднего моста жалобно поскрипывали. Я глянул пару раз в боковое зеркало, колеса были поджаты так сильно, будто мы ехали на полуспущенных. Наконец выехали с районных разбитых дорог на трассу, "ЗиЛ" пошел мягче, качка уменьшилась. Я закрыл глаза, придремал.