Петер Ярош - Визит

Тени, которые отбрасывают предметы, освещенные солнечными лучами, проникающими в комнату через левое окно, обращенное на восток, неустанно продвигаются вправо. Час назад тень настольной лампы захватывала левый угол письменного стола, но теперь передвинулась ближе к центру, где находятся три остро отточенных карандаша, чернильный прибор с двумя чернильницами и браслет, украшенный изумрудом.

Постель постлана.

Она покрыта шелковым покрывалом с орнаментом по краям. Перина расправлена, она занимает больше места, чем раньше; кажется, что вся кровать больше размером. Поверхность атласного покрывала ровная, приглаженная; на краю, однако, поверхность нарушена там, где перина сложена вдвое.

Стул отодвинут от кровати и придвинут к столу. Своим новым местом он нарушает прежнюю симметрию стола с двумя стульями друг против друга. На спинке стула нет комбинации, ночной рубашки и лифчика, но на стуле все еще лежит пояс для чулок.

Стол пуст, на нем нет скатерти. Так же, как прежде, посреди стола браслет, украшенный изумрудом. Вблизи него — круглая пепельница и книга под названием «Логика». Поближе к краю стола и восточному окну — начатая пачка сигарет марки «Клеопатра» и спички.

Солнечные лучи не проникают в комнату, но освещают лишь половину балкона перед восточным окном. В комнате полуденный полумрак, который наполняет квартиры только тогда, когда солнце поднимается над крышами домов. Предметы потемнели, они не отбрасывают никаких теней, хотя их контуры все еще выразительны. Изумруд, находящийся на столе, не светится, и все оттенки листьев и цветов на подоконнике, цвет атласного покрывала на кровати, карандашей, пачки сигарет, цвет плюша, обтягивающего стулья, и цвет ковра с геометрическим рисунком — все эти цвета приглушены.

Через полуоткрытые балконные двери в комнату входит свежий воздух. В эти же двери входят и уличные звуки. Слышен звон; потом минуту под окнами раздается громкий разговор, но слов разобрать нельзя. Говорят торопливо, глотая окончания. Вот разговор переходит в ссору, и слова сливаются в единый непрерывный и непонятный поток. Звуки, однако, удаляются, их прерывает рычание мотоцикла, а потом снова надолго наступает тишина.

Пять часов дня. По радио передают последние известия и музыкальные новинки из разных стран. Солнечные лучи снова освещают комнату, теперь уже через правое окно, обращенное на запад. Красноватый свет нежно окрашивает все предметы. Изумруд на столе не светит так ярко, как утром; его зеленый свет приобретает более темный оттенок, и сам камень кажется больше, чем в действительности.

Двери балкона затворены, однако западное окно, выходящее во двор, приоткрыто. Во дворе тихо, только временами слышится лай.

Элегантная черная кожаная сумка появилась на стуле, отодвинутом к западному окну. Она полуоткрыта. Из нее выглядывают темные очки и край зеленоватого головного платка.

На ближайший стул постепенно падают детали женского туалета: черная юбка с «молнией» на боку, потом красный свитер с застежкой впереди и, наконец, силоновые чулки.

Из соседней комнаты сквозь полуотворенные двери проникает высокий поющий женский голос. Слышны и шаги, вернее, шарканье домашних туфель по полу. Паркет потрескивает в некоторых местах. Хлопают дверцы шкафа, и тогда пение прекращается.

Снова раздается шум воды, он продолжается некоторое время.

На третьем стуле висит темно-синий костюм. Сквозняк едва шевелит его. Но меньше, чем через пять минут, костюма больше не видно. И с другого стула исчезли все вещи. Оба стула опять придвинуты к столу. А третий стоит как-то косо. Первый стул так и стоит, и черная сумка на нем.

Вода больше не идет, но в комнату из ванной продолжает проникать теплый пар. Он оседает над дверями под потолком, который запотел.

В последних лучах солнца блестит на столе зеленым светом изумруд.

Стол без скатерти, но на нем две тарелки. На каждой три тонких ломтя мяса с несколькими каплями уксуса на них. Бутылочка с уксусом поставлена между тарелками рядом с солонкой. Ближе к центру стола меньшая тарелка с нарезанным луком; лук полит уксусом и посыпан солью. На дальнем конце стола между двумя стаканами бутылка минеральной воды «Фатра» — это лечебная щелочно-углекислая вода. По правую сторону тарелки нож, по левую вилка.

На столе нет ни книги под названием «Логика», ни спичек, ни сигарет, ни пепельницы. Все это на письменном столе. Но на самой середине стола, среди тарелок, бутылок и приборов, все же находится браслет, украшенный изумрудом; и кажется, что его металлическая часть посыпана солью.