Алексей Шкваров - Время греха - Роман

— Да. Спасибо.

— Свое «спасибо» засунь в свою задницу. И запомни, больше у тебя шанса нет. Еще раз встречу на своем пути… сам панимаешь, дарагой. Кирдык будет. Все. Свободен.

Он отключился. Помолчал. Затем достал из внутреннего кармана пиджака пачку денег, прикинул курс рубля и евро, отсчитал нужную сумму, положил на стол. Кивнул теще.

— Отдашь ему в евро. Вопрос закрыт. Вот так! — И подмигнул сыну. Тот с восхищением смотрел на отца.

Он ночевал у них. Спали вместе с сыном на одном диване. В ее спальню он даже не порывался заглянуть. Не выходил из головы сон, что приснился в больнице. Знал, что все ерунда, что никакого мужа не было, и нет, но не мог и не хотел заходить туда, где стояла та самая двуспальная кровать, где, когда и он спал вместе со своей женой, где занимался с ней любовью… и куда она потом приводила других…

Каждый день он отправлялся в больницу, садился рядом с ней, подкладывал свою ладонь под ее тонкие пальцы, чуть пожимал их, надеясь ощутить обратное шевеление. Но все было напрасно. Врачи лишь разводили руками и повторяли, что надо ждать.

Но настал день, когда врачи изрекли:

— Мы начинаем выводить ее из искусственной комы. Это долгий процесс.

Приближающаяся смерть может исторгнуть из человеческой души самое сокровенное, то, что до этого, ни при каких условиях, он не позволил бы себе произнести даже мысленно. Роковой для каждого час открывает все то неповторимое, что есть в человеке, освобождает и вырывает из той среды, с которой он вынужденно или по рождению был сопричастен. Человек становится свободен от укоренившихся взглядов или привычек — сути своего грешного бытия, ибо все мы грешны… И если вдруг ему удается вырваться из холодных когтистых лап старухи с косой, то самим господом ему дается шанс забыть про свое прошлое, оставить в нем все дурное и грешное, которое Бог одним махом раздавил, превратил в прах, поднял вместе с телом над бездонной пропастью вечности и развеял, опустив бренные останки плоти на твердую землю, но вдохнул в них новую душу, давая теперь возможность обернуться уже окончательно к Его свету. Отступившая смерть перерождает человека. Должна перерождать! Если этого не происходит, и человек несмотря ни на что упорствует в своих заблуждениях, пороках и грехах, то конец его будет ужасен и разверзнувшаяся перед ним бездна окончательно поглотит нечестивца, которому предстоят вечные нескончаемые мучения его души, ибо плоть сгорит моментально в очищающем огне адского пламени. Не бесконечно милостивый Бог наказывает человека бедами, а человек карает сам себя плодами своего поведения. Но пока человек находится между жизнью и смертью, пока его судьба и душа висят на одном единственном волоске Божьей милости, у него есть время подумать, даже если эти раздумья длятся лишь доли секунды, вспомнить все свои прегрешения, покаяться и попросить прощения и у Бога и у всех тех, кому он принес несчастья. И если Он решит, да свершится Воля Его!

Вспышки памяти выхватывали из тьмы забвения какие-то эпизоды. Обрывки сознания постепенно выстраивались в единую цепочку, отдельные звенья которой блестели яркими цветами боли, другие, соединявшие их, напоминали тусклую, густо сплетенную паутину беспамятства. Все происходило не с ней, она была мертва и безучастно наблюдала за чужой смертью. От ощущения собственного безразличия к учиненному над телом насилию становилось легче, отступала боль. Надвигающийся на нее грузовик превращался в чернобородое лицо Зверя, заполнив собой все обозримое пространство. Кто-то скрючился на сидении машины или того, что от нее осталось. Красное и горячее стремительно заливает шею и грудь. Нет, не ее, чужую. Все застилает яркий туман боли, в который она погружается… Это свет. Голоса и нестерпимый свет лампы и сразу пелена боли. Нет, темнота дает облегчение. Солнце приносит боль. Но почему, сверкающий шарик, уходя за черные облака, во тьму, оставляет тонкий лучик, который она видит, каждый раз проваливаясь в непроницаемый мрак сознания. Зачем дрожащая струна связывает тело с жизнью? Ведь я же умерла!

Она вдруг видит бывшего мужа. Они стоят, держась за руки. На ней свадебное белое платье. Но это не дворец бракосочетаний. Это деревянная церковь с каким-то неповторимым запахом блаженного неземного спокойствия, уюта, тепла. Вокруг свечи. Множество белых свечей. Со стены на нее пристально, но с улыбкой, смотрит Богородица. Она ощущает тепло руки мужа, надевающего кольцо на ее палец. Вот оно… счастье! Но как ослепляет сияние бриллиантов! Какая резь в глазах и боль во всем теле!