Ильдар Абузяров - Муж на день

– Тогда скажи мне, почему мой муж меня бросил? В чем я виновата? – это меня спрашивал кандидат психологических наук, без пяти минут профессор.

– Ты виновата в том, что затачивала своего мужчину на постоянную войну, и он, став победителем, ушел через Альпы к женщине лучше и добрее тебя. В какой-то момент он сломался, сдался. Поняв, что не сможет всегда соответствовать твоим запросам и капризам. И тогда он решил совершить свой главный маневр и подать в отставку. Уйти от тебя на пенсию к тихой, менее требовательной и амбициозной жизни. Он подумал, ему проще соскочить, спрыгнуть в пропасть, как лошади того грузного полковника. Ему надоела эта война, как он только достиг своей вершины и своего потолка.

– Ты рассуждаешь, как солдафон. У тебя все, чего ни коснись, война. Сама не знаю, зачем я тебя спросила…

– Я и есть солдат, солдат удачи, – вспомнил я песню «Дип Перпл». – Мужчины часто делают карьеру с одной женщиной, а потом, достигнув потолка, находят молодую и послушную для отдохновения. Ту, которая не напоминает ему о его войне и тяжелом восхождении.

– Ты ничего не понимаешь. Ты простой солдафон, и тебе никогда не понять другой душевной организации, не понять таких творческих людей, как мы!

– Все общество любит играть в войну, – парирую я, – но творческие люди ее призывают активнее других.

– Как бы то ни было, – вдруг опомнившись, прячет Лиза свое недовольное лицо в ладонях, – спасибо тебе за все.

– За что за все?

– За мебель, которую ты собрал. И вчерашнюю прогулку, – тон сменился на почти нежный, – мне нужно было побыть с кем-нибудь.

– Ерунда.

– Ты мне очень помог. Могу я что-нибудь для тебя сделать в ответ? – продолжала она со мной разговаривать из ванной, будто извиняясь.

– Легко. Я случайно твое свадебное платье нашел. Можешь его примерить сейчас?

– Зачем тебе? – удивилась она, выглянув из ванной.

– Раз уж я стал свидетелем последних дней ваших отношений с мужем, хочу увидеть, какой ты была в день своей свадьбы.

– Если ты настаиваешь… – взяла она платье и снова скрылась в ванной, захлопнув дверь.

Через минуту она появилась в дверном проеме вся в белом – под стать своей квартире. Красивая и сияющая. Вся сверкающая и светящаяся в лучах солнца. Стоящая на стороне света и бьющаяся за свою любовь до конца.

Я молчал, любуясь ее красотой и понимая, что вот рядом с ней мужчина, который никогда в жизни не сможет дать ей столько, сколько дал муж. Никогда в жизни, даже если очень постарается. Первая нежность. Первый поцелуй. Порванная метафизическая девственность. Девочка из хорошей семьи. Свадебное путешествие. Таиланд? Испания? А может, и Греция? Развалины античности? Сарафан как туника, шлепанцы как сандалии? Воздух, которым невозможно надышаться, но который можно есть, как сладкую вату. Рыбки, которые плавают рядом с тобой, только протяни пальцы ног с праздничным педикюром, в прозрачной лазоревой воде.

– Ну, как я тебе? – спросила она.

Я хотел было сделать ей комплимент, но тут зазвонил телефон. Лиза взяла трубку и снова ушла в ванную, плотно прикрыв дверь.

– Кто это? – спросил я, когда она, выскочив, начала метаться по квартире в поисках своей нормальной одежды. Это выглядело смешно, напоминая сценки из фильмов, в которых невеста гонится за сбежавшим женихом.

– Это муж, – почти выкрикнула она в панике, – он уже возле дома, через пять минут будет здесь!

– Поздравляю, – заметил я. – Значит, твой план с новым мужиком на 8 Марта в ресторане сработал.

– Ты должен уйти! Слышишь?! Срочно убраться отсюда!

– Почему? – мне очень захотелось посмотреть на мужа. – Можно сказать, что я мастер и что я пришел выполнить заказ по сборке мебели. У меня и документы, и накладные с собой.

– Накладные кстати. Но он уже жутко ревнует, – судорожно взвыла Лиза, – ты не представляешь, какой он бешеный. Ему уже сообщили, что я с кем-то веселилась в нашем ресторане. Слышишь? Ты можешь все разрушить!

– Разрушить все? – удивился я, глядя на собранную мебель.

– Ты уже почти все разрушил, солдафон, – истерично взвыла Лиза, – убирайся отсюда сейчас же.

– Ок, слово хозяйки – закон, – начал я тоже суматошно искать под коробами свои куртку и шапку, затем стремительно зашнуровывать ботинки.

Выписав квитанцию задним числом, схватив куртку, я выбегаю в длинный коридор. От резких движений кровь ударяет в голову, в правом полушарии темнеет, в левом екает.

Дом-муравейник походит на отель. Всего два лифта – грузовой и пассажирский – на чрезмерное количество квартир, разбросанных по обоим концам лестничной площадки. И пока я иду по длинному коридору на свет, мерцающий в конце туннеля у лифтовых камер, видения вновь накатывают как снежная лавина.