Конн Иггульден - Воронья шпора

– Дозор, вперед! – проговорил вдруг один из людей его дяди. Слова эти мгновенно изменили строй маленькой группы. Двое из сопровождающих нового короля обнажили мечи и выехали вперед, остальные со всех сторон плотно обступили Эдуарда – так, чтобы даже стрела не могла попасть в мальчика. От них пахло по́том и смазкой, и он испугался, тем более что его спутники замедлили ход, перешли с рыси на шаг, а потом и вовсе остановились посреди дороги. Эдуард попытался найти просвет между спинами охранников и разглядеть, что происходит впереди, заметив, что Риверс, прищелкнув языком, послал своего боевого коня на несколько корпусов вперед.

Впереди путь их небольшому отряду преграждала цепочка всадников. Они тоже были в доспехах, темно-зеленых или черных – трудно было сказать в сгущавшихся сумерках. В руках одного из них был факел, остальные терялись на фоне леса. Эдуард нагнулся вбок и из-за корпуса своего телохранителя увидел, что к графу Риверсу подъехали двое.

– Посторонись! – приказал им Энтони, извлекая из седельной петли булаву на длинной ручке и со свистом вхмахивая ею в воздухе. Угроза была нешуточной, хотя и не произвела особого впечатления на обоих рыцарей. Один из них даже попытался перехватить ее, но немного промахнулся, а второй указал в сторону наблюдавшего за происходящим Эдуарда, и Риверс, склонившись вперед, гневно закричал на него. Начался яростный спор, и принц, вскрикнув, заметил, что один из рыцарей послал своего коня вперед и прижал ногу его дяди. Чтобы пользоваться булавой, нужна дистанция, а Энтони постарел и утратил скорость. Он с треском обрушил железное яблоко булавы на оплечье своего противника, однако молодой рыцарь отбил оружие. Первый размашистый удар заставил графа Риверса откинуться назад в седле, после второго он пошатнулся. Брызнула кровь, и глаза Энтони закатились. Преграждавшие им путь незнакомцы достали мечи – сначала первая пара, а потом и все остальные. Раздавшиеся при этом звуки красноречиво поведали о том, сколько людей скрывалось за спиной факельщика.

Начальник охраны Эдуарда повернулся в седле и склонился к принцу:

– Слезай на землю, сынок. Живо. Ныряй в придорожные кусты и иди в лес. Может быть, тебя не заметят. Ступай же. А мы постараемся задержать их.

Подросток смотрел по сторонам круглыми глазами, не имея сил шевельнуться, но преградившее им путь войско уже рванулось навстречу. Если у него и был момент для бегства, то он оказался безнадежно упущен.

– Пожалуйста, не сопротивляйтесь, сэр Дерби, прошу вас, – выдавил Эдуард. – Я не хочу видеть, как вас убьют.

Рыцарь скривился, однако его уже окружили. Он с видимым сопротивлением склонил голову и протянул свой меч одному из подъехавших к нему темных латников – рукояткой вперед в знак капитуляции. По знаку Дерби спешились и все остальные, в различной степени изъявляя свое недовольство этим. Отдав оружие, они во главе со своим начальником встали на краю дороги.

Тут из второго ряда своих людей выехал Ричард Глостер. В отличие от всех остальных на нем был полированный панцирь, блиставший, как серебряная луна, и производивший внушительное впечатление. На голове его не было шлема, и, увидев с коня стоящего племянника, он облегченно вздохнул:

– Ваше Высочество, я так рад, что успел вовремя! O, слава Богу !

– Я ничего не понимаю, дядя, – проговорил Эдуард.

Ричард указал на рыцарей, выехавших с принцем из Ладлоу. Тут взгляд его обратился к графу Риверсу – его как раз оттащили к канаве, возле которой они стояли. Сознание еще не возвратилось ко второму дяде принца, хотя он уже шевелился.

– Кое-кому из этих людей, Эдуард, было приказано не позволить тебе приехать в Лондон живым, – сообщил герцог Глостер. – Спасибо всем святым за то, что я успел вовремя встретить и спасти тебя.

Слова эти был произнесены с гневом, и рыцари, о которых шла речь, разразились воплями, полными негодования и недоверия. Однако возмущению их немедленно положила конец превосходящая их числом группа рыцарей, вооруженных мечами и топорами. Непосредственная угроза заставила спутников Эдуарда притихнуть. Кое-кто из них даже не шевельнулся, понимая, что всем им уже вынесен смертный приговор.

Граф Риверс сперва поднялся на одно колено, а потом встал на ноги, чуть пошатываясь. Всю свою жизнь он сражался на турнирах и потому умел приходить в себя после полученного удара.

– Что случилось? – воскликнул он. – Глостер? Это ты, Ричард? Позволь мне проехать, милорд. Я везу принца в Лондон на коронацию… Нет, к черту, я все перепутал, мозги мои съехали набекрень после удара. Я везу короля! Короля Эдуарда. Прочь с моего пути, и ни слова больше об этом безумии!