Игорь Шагин - Белая полоса

«Факты» и другие издания печатали статьи: «В деле… Шагина и “Топ-Сервисa” поставлена точка».

Позвонил Леонид.

— По телевизору снова крутят всякую хуйню, — сказал он и добавил, что уже не верит ни во что, но голосовать всё равно будет за Ющенко.

По камерам снова стали раздавать сигареты и чай. Но агитацию, за кого голосовать, не проводили — видимо, теперь опасались, что кто-нибудь из заключённых большими буквами поперёк всего бюллетеня напишет «он хотел меня подкупить» или что-нибудь ещё.

Прапорщик дал в кормушку четыре пачки сигарет без фильтра и две пачки грузинского чая.

— От кого? — спросил Дима.

— От Януковича, — ответил прапорщик, немного замявшись.

— Я брать не буду, — сказал Дима.

В день выборов повторного тура офицер протянул в кормушку два бюллетеня. Присутствующие из избирательной комиссии, наблюдавшие за процессом голосования на участке ПЛС, с любопытством поглядывали на заключённых и заглядывали в глазки.

Дима расписался в ведомости. Я сказал, что я — гражданин РФ. Офицер забрал второй бюллетень. К кормушке поднесли прозрачную стеклопластиковую урну. После чего женский голос сказал «спасибо», и дверца окошка для выдачи пищи закрылась. Вечером в день голосования по телеканалам показывали Центральную избирательную комиссию. И центральную площадь Киева, заполненную народом, ожидавшим результатов повторного тура. «Экзитпол» снова показал, что лидирует Ющенко. Избирательный штаб последнего снова заявлял о масштабных фальсификациях и подкупах избирателей со стороны, как считалось, провального кандидата.

Мы с Димой легли спать. Утром на следующий день с минимальным отрывом лидировал Ющенко. А через несколько дней ЦВК назвал его победителем.

— Мы немного не успели, — позвонил Леонид. — Там море звёзд получено и столько же бабла выкачано. Видя, к чему всё идёт, они были вынуждены пропихнуть дело через Верховный суд. Чтобы потом от этого дела не полинять. Иначе им было нельзя. Но сейчас другие люди, Игорёня. Они всё понимают и знают. И приговор отменят. Вот увидишь: всё будет хорошо.

Как значительно позже написала одна из малоизвестных региональных газет, оказавшаяся в руках у моей мамы, что именно это дело, по оценкам некоторых экспертов, помогло оторвать часть от пророссийского электората и повлиять на результаты выборов 2004 года.

Так это было или нет, сказать нельзя. Как и изменить ход истории. Демократические силы праздновали победу. Президент готовился к инаугурации. Украина двинулась в Европу. Я начал обдумывать обращение в Европейский суд.

Меня посетила Лысак.

— Ты видел? — спросила Елена Павловна.

По телевизионным каналам ещё не один раз показывали уже названное историческим заседание Верховного суда о признании второго тура президентских выборов недействительным и назначении повторного голосования. И крупным планом среди двенадцати человек в чёрных мантиях большой коллегии — судью с редкими жирными седыми волосами, лежавшими и торчавшими в разные стороны на макушке.

Время шло. Ни места, ни времени провозглашения полного текста решения по моей кассационной жалобе и других осуждённых и адвокатов суд не определил. И только после подачи моими адвокатами жалобы в Верховный суд Украины, более чем через месяц после вынесения решения об утверждении в отношении меня пожизненного приговора спецчастью СИЗО-13 17 января 2005 года я был ознакомлен с полным текстом определения Верховного суда, а адвокатам сообщили о месте нахождения текста решения.

В решении Верховного суда не было приведено никаких обоснований его вынесения, принятия либо отклонения доказательств, которые были предоставлены в подтверждение моей невиновности. В нарушение требований закона также не было приведено ни сущности жалоб или краткого пояснения лиц, которые участвовали в заседании, ни анализа доказательств, предоставленных суду. Коллегия палаты по уголовным делам Верховного суда Украины механически копировала приговор Апелляционного суда г. Киева.

— Игорёня! Нас хотят убить, — позвонил мне Леонид. — Мне сказали, что меня отправляют в Харьков. — Я невольно вспомнил большой треугольник: Киев, Харьков, Днепропетровск. — Надо что-то делать, родной!

На следующий день он снова позвонил и сказал, что его отправляют в Полтавскую область. А поскольку нет прямого этапа — пересылка через Харьков. На следующий день Леонида увезли.

В марте зазвенела капель. Во двориках растаял снег.