Игорь Шагин - Белая полоса

В то же время суду было предоставлено достаточно доказательств неправдивости показаний Драгунова, Демьяненко и Фиалковского. Расчёт же Фиалковского, видимо, был на то, что я либо не узнаю об этой ситуации, а если и узнаю, то не пойду на то, чтобы посадить Людмилу в тюрьму.

Людмила Круть вышла из зала, и Лясковская до начала недели объявила перерыв.

За субботу-воскресенье я разыскал приглашённых Владимиром Тимофеевичем свидетелей, выступивших в мою защиту, и поблагодарил за поддержку в суде. Моему адвокату найти людей, работников предприятий, которые и могли бы, и не побоялись бы что-то сказать в соответствии с моей позицией защиты в судебном заседании, помогла Надежда Половинкина. Но до их выступления в зале я предпочёл с ними не разговаривать. И сейчас все были приятно удивлены, что я обладаю мобильной связью. Высказывали слова поддержки. Предлагали помощь. Светлана Кондратович отправилась собирать передачу.

Я не пытался поговорить с Драгуновым, Демьяненко, Фиалковским и Долинным. Я посчитал, что на их выбор, позицию, отношение ко мне, свою правду у каждого были свои причины. Надежда дала мне телефон Игоря Янковского. И я связался с ним, чтобы сказать ему спасибо. Игорь был рад меня слышать и спросил, не наговорил ли он лишнего в суде. Как он сказал, три года назад с моими показаниями бегал Фиалковский, указывая на то, что, если следователь будет спрашивать о рэкете, то показания по этому поводу могут мне навредить. Следователь определённый период времени не назвал, и он ничего не сказал. Когда же мой адвокат начал задавать вопросы, и так как вопросы задавал именно мой адвокат, он посчитал, что будет правильным как есть ответить на вопросы и рассказал, что знал, и мог бы ещё больше добавить, если бы я заранее его предупредил. Игорь также сказал, что буквально после моего ареста фирму, как он сказал, растащили по кускам. Что в здании на Гайдара, 6 не осталось даже стола. Долинный выехал с четвёртого этажа, забрал всё оборудование «Топ-Сервис Системс» и переоформил все государственные контракты и другие на новое, созданное им предприятие, арендовав офис на окраине города. Янковский сказал, что от Долинного ушёл и больше с ним не работает. И знает, что Фиалковский сразу подал на банкротство ООО «Топ-Сервис». Я поблагодарил Игоря за поддержку и поздравил с наступающими праздниками.

Я также по телефону нашёл Игоря Земскова, директора ЗАО «Топ-Сервис Молоко», одним из акционеров которого было АОЗТ «Топ-Сервис». И Земсков мне рассказал, что через некоторое время после моего ареста Фиалковский сказал заложить производственные площади предприятия, а деньги перевести на указанные им счета. Через несколько месяцев завод перешёл в собственность банка, а ЗАО «Топ-Сервис Молоко» объявлено банкротом. То же самое произошло с другими заводами, работавшими под торговой маркой «Топ-Сервис». И названная группа компаний де-юре прекратила своё существование (долг бюджета по невозвращённому НДС в общей сумме составил более 90 миллионов долларов).

В понедельник судебное заседание началось по расписанию. Лясковская проверила наличие адвокатов. Я поднял руку и, обратившись «Ваша честь», сказал, что хочу дополнить свои показания обстоятельствами моего задержания, применения недозволенных методов следствия, процессуальных нарушений при расследовании дела.

— Надолго? — она посмотрела на меня, а потом на часы, как будто планируя время рабочего дня.

— Тут немного, — показал я несколько десятков листов рукописного текста.

— Да, пожалуйста, — ответила Лясковская и начала шептаться с народным заседателем.

Находясь в СИЗО, я постарался в подробностях вспомнить все события с момента моего задержания, способы физического и психологического давления, как и методы произвола следствия и работников прокуратуры при фабрикации в отношении меня уголовного дела. И сейчас бегло со своими комментариями озвучивал их суду.

Я рассказал, как в конце апреля 2000 года был задержан перед майскими праздниками — видимо, для того, чтобы моим родственникам создать максимум трудностей для моего розыска и получения информации о моём местонахождении. И в то время как мои родные — приехавшая из Санкт-Петербурга мама, Оля и её отец А.И. Злотник — обзванивали морги и больницы, из правоохранительных органов был получен ответ, что такой у них не числится, и написано заявление о пропаже человека, по фиктивным материалам якобы сопротивления милиции судьёй Подольского района Негановой прямо в РОВД в 12 часов ночи я был осужден на 12 суток административного ареста, о чём лишь потом узнал от своего адвоката, что это был суд, а женщина, спросившая мою фамилию, сидевшая под портретом Президента за столом и рядом флаг Украины — судья, задавшая мне только один вопрос.