Александр Проханов - Крейсерова соната

Его интересовали артисты балета, главным образом те, что изображали "лимоновцев", особенно танцор, игравший Лимонова. Поэтому он дождался, когда в печь на роликах въедут тела артиста-Лимонова и его крохотной нежной возлюбленной, стоял перед кварцевым жароупорным "глазком", наблюдая, как горелки ощетинились кинжальным пламенем, как сгорают целлофановые оболочки и два недвижных тела окутываются прозрачным золотистым заревом. Под воздействием жара оба тела медленно поднялись, встали в рост, разошлись в разные стороны огнедышащей печи, приподнявшись на пуанты, протянули друг к другу горящие руки, о чем-то умоляли, уверяли, клялись. Из их горящей груди, словно угли, выпадали раскаленные красные сердца. Изо лбов вытекали белые капельки расплавленного свинца.

Модельер с удовлетворением наблюдал их любовный посмертный танец, радовался, что революция, даже представленная в авангардном балете, подавлена и испепелена, никогда не вырвется на площади и проспекты Москвы.

Плужников появился у "Голден Мейер", когда ко входу подъезжало множество карет "скорой помощи", ревели сирены, разбрызгивали жестокий фиолетовый свет "мигалки". Из Дворца выносили тела и складывали у входа ровными бесконечными рядами, клали рядом с каждым полупрозрачный мешок, заключали труп в желтоватую целлофановую оболочку, и человек казался уродливым зародышем, помещенным в огромную вытянутую икринку.

Плужников шел вдоль страшных рядов, осматривал мертвых мужчин и женщин. У всех были одинаковые смеющиеся лица и маленькая алая лунка во лбу. Плужников искал Аню и не находил, наклоняясь над очередным мертвецом, страшился узнать свою любимую.

Кто-то коснулся его плеча. Плужников испугался, что это охранник хочет его прогнать. Перед ним стоял Ангел с бело-розовыми, длинными, до самой земли крыльями, на одном из которых была голубая шелковая перевязь.

- Не ищи, здесь ее нет… Она ждет тебя в Раю на санях… Там она тебя примет и родит тебе сына… Она живая взята на небо и поселилась в Русском Раю…

- Хочу к ней… Отведи меня к ней поскорее…

- Не сейчас, - ответил Ангел. - Тебе еще предстоит побыть на земле, чтобы исполнить последнее поручение Господа…

Так сказал Ангел и исчез. А Плужников пошел прочь по холодной липкой улице, на которой трепетали зловещие фиолетовые отсветы, словно выброшенные из моря рыбины.

Ночью, в Архангельском соборе Кремля, среди пылающих свечей и возженных лампад, прямо на белокаменных надгробьях Великих Князей Московских, были расставлены блюда с яствами: жареные поросята, копченые осетры, запеченные лебеди, нанизанные на шомпола куропатки, горячие, в румяной корочке, соловьи; блюда с парными розовыми креветками, фарфоровые супницы с бульоном из мидий, роскошный, гранатового цвета, распаренный осьминог, жуки-плавунцы в меде, саранча в жидком сахаре, "божьи коровки" в нектаре; флаконы с настойками на корнях, цветах, грибах, древесных почках и шишках; вина всех стран и народов, урожаев года разорения Трои и сокрушения Вавилонской башни.

Счастливчик и Модельер праздновали победу, подымали кубки, без устали опустошали бокалы, опрокидывали рюмки и лафитники, а иногда, в приливе чувств, пили прямо из горла французской бутыли или тяжелого флакона. Свечи и лампады озаряли вырезанные на плитах имена властителей Земли Московской, потомков славного Рюрика.

- В твоем лице мы возрождаем династию Рюриковичей, - Модельер вел пальцем в каменной прорези надгробья, словно писал на нем имя Великого князя Василия Третьего. - Романовы не оправдали себя, и мы снова воскрешаем мужественный варяжский род… За тебя, Государь!.. За тебя, славный потомок викингов!..

- Я счастлив! - воодушевленно отвечал Счастливчик, уже опьянев от дивных напитков, отрывая у осьминога пупырчатое щупальце и засовывая себе в рот. - Больше нет отвратительного, унижающего меня прошлого! Нет ужасной Тайны, которая канула вместе со свидетелями!.. Мое прошлое - это священная Древняя Русь, челны с расцвеченными щитами плывут по Волхову, у стен Великого Новгорода твердой стопой, гремя кольчугой, выходит мой пращур Рюрик… Поверишь, я чувствую в себе его кровь!..

- Ты выдержал великое испытание… Позволил свершиться сакральной жертве и стал Рюриковичем… Ничто не отделяет тебя от венчания на царство, которым через несколько дней мы поразим весь мир!

- Ты всегда прав, мой друг и брат… Я не могу без тебя… Мы вместе пойдем к вершине нашей славы…

Он подошел к Модельеру, обнял его, и они закружились по храму в страстном танго, глядя, как колеблются золотые свечи, у фазана радужно пылает хвост, на остром носу осетра блестит драгоценная капелька жира.