Николай Горнов - Общество мертвых пилотов

– Видел, – согласился Токарев. Он вспомнил, как один из его близких знакомых после длинной полосы неудач переехал вдруг в Москву, получил хорошую работу, удачно женился на разведенной племяннице главы отраслевого комитета Госдумы, карьера его пошла в гору, а все прошлые беды мигом позабылись…

Вадим вытащил из кармана дрожавший от нетерпения мобильник и с явной неохотой поднес к уху.

– Да, скоро буду, – сказал он, покосившись на Токарева. – Да, грузите… Да. все точно… Если они не согласятся, то пусть меня дожидаются. Ничего с ними не сделается…

– Может, я провожу тебя до самолета? – предложил Токарев.

– Хорошая мысль, – кивнул Вадим. – Заодно и прогуляемся. Давно пора сменить место дислокации. Я как-то забыл, что в Сибири быстро и неожиданно холодает. С такими морозами и коньяк не спасает…

Пробежавшись трусцой к центральному входу в аэровокзал, друзья слегка согрелись. В главном зале было малолюдно. Три красных агрегата угрюмо утюжили мраморный пол в разных направлениях, оставляя после себя мокрые разводы. Продавцы ларьков с пивом, газетами и сувенирами откровенно зевали за прилавками из пластика. Скучающий вид был и у камуфлированных сотрудников Службы безопасности с черными «Глоками» на толстых задницах. Ввиду редкости пассажиров заняться им было нечем. Все европейские транзитники уже погрузились в свои «Аэрбасы», азиатские прибудут на «Боингах» только ближе к полудню, а пассажиры внутренних рейсов были еще только на пути в аэропорт.

– Дай мне минутку, – попросил Токарев, задыхаясь. Пробежка с коньяком слегка перетрудила его организм.

– Отдышись, конечно. – Вадим, замедлил шаг. – А на счет Стражей ты не особо переживай. Подключение – это дело сугубо добровольное и осознанное. В том-то и весь фокус. И чем искреннее люди, тем больше получают бонусов. Как в большой корпорации, когда самые сладкие подачки получают те, кто откровеннее остальных лижет руководству задницу. Стражей не нужно бояться. Нужно лишь учитывать их существование. Стражей люди формируют сами. Можно сказать, что они являются продуктом надежд и чаяний. Страж – он как бы задает корпоративные стандарты. Или правила поведения в определенной социальной группе. Чего хотят, например, фанаты «Омских ястребов»? Чтобы эта команда опять стала лучшей в Континентальной лиге. И Страж хочет того же. А если Стражи, порой, работают грубовато, так и люди, кто их формирует, далеки от идеала.

– Все равно не нравится мне этот патернализм, – проворчал Токарев. – Вливайся и ни о чем думай. Здесь, мол, уже все обдумано…

– Надо же, а ты бунтарь. – Вадим рассмеялся и потянул друга за рукав. – Пошли, пошли, карбонарий. Хватит отдыхать. Времени мало. А от социума ты никуда не денешься. Человек – животное социальное, и свобода от социума ему слишком дорого обходится. Многие, кто попытался пробиться к свободе, просто сломались по дороге. Не каждый выдержит, когда близкая цель постоянно остается на линии горизонта. А иногда она вообще оборачивается миражом. Обрати внимание, чаще всего именно умные люди и скатываются в маргинальность.

– Но некоторым все же удается освободиться.

– Конечно, – охотно согласился Вадим. – Выше социума подняться можно. Но это уже будет уровень антропологической причастности, которому соответствует так называемое планетарное самосознание. На этой ступени человека не отягощает социальное отчуждение, он осознает себя не частью какого-то конкретного коллектива, а его индивидуальным проявлением. Есть и другие ступени свободы. Есть космологическая причастность – уровень космического самосознания, когда человек отождествляет себя со всем миром. А самая высшая ступень – онтологическая причастность, которая соответствует чистому бытию. На таком высоком уровне человек даже не осознает себя личностью. Но все эти три уровня нужно еще пройти в реальности, а не в своем воображении. В любой маленькой психиатрической лечебнице полно таких вот – «освободившихся»…

Уследить за перемещениями Вадима по лабиринту аэропорта было практически невозможно, и Токарев старался хотя бы не отстать. Вадим на удивление легко ориентировался в его многочисленных эскалаторах, лестницах, турникетах, холлах, залах ожиданий, дверях и никелированных ограждениях, сменяющихся длинными и гулкими переходами, за которыми опять оказывались лестницы, очередные двери и новые переходы. Где-то по пути Токарев увидел мельком взлетное поле, потом площадь перед аэровокзалом, потом опять взлетное поле и ярко-освещенную посадочную галерею, к которой, как к опоросившейся свиноматке, присосалась группа потрепанных небом «Ил-96»…