Сергей Минутин - Никто мне ничего не обещал. Дневниковые записи последнего офицера Советского Союза

Сергей слушал, почти не дыша. Громкий звук телевизора, передающего «взорвавшиеся» криком трибуны «Спартак чемпион», только добавляли таинственности.

– Что было дальше, ты знаешь из истории. Рим всё равно рухнул из-за своей рациональности. Но из обломков мирской рациональности и прямолинейности, которая заключалась в том, что каждый римский бог помогает совершенствовать свой труд и достигать в нём вершин мастерства, Рим построил, опять же, рациональный мир церкви. Где опять в край угла поставлен рационализм и труд. Я был там тогда, я это знаю точно. Но это только часть мира. Часть мира рационального, где властвует закон и порядок, и как следствие, народы живут, на первый взгляд, лучше.

Но почему-то святой считают Россию, а не Англию, не Италию, не Ватикан, не Израиль, не Америку. Никогда не задумывался, почему?

Отвечу. Здесь не Византия посуетилась со своим пониманием мира – это следствие. В основе русской святости лежит интуитивное понимание всем народом своего Боговедения. Внутри народа живёт Бог, и он всегда у него был один.

Просто византийцы приняли русскую волю, и, пожалуй, только это и есть правда.

Оба долго молчали. Начинало светать.

– Пора на службу, – сказал Сергей.

– До новых снов, – пошутил Валера.

После таких разговоров спать обычно уже не хочется. Возникают другие желания. И если уже не поздно, то возникает желание служить честно, чтобы тебя непременно заметили. А если уже поздно, то возникает желание спастись…

Сергей шагал на службу. После ночного разговора с Валеркой он видел свой военный городок в совершенно ином свете. Проёмами выбитых окон зияли огромные дворцы культуры. Они стояли как солдаты, приговорённые к расстрелу: ровно в ряд по количеству воинских частей. Он шёл мимо офицерских клубов и солдатских чайных, имеющих вид ещё более разрушенный, чем дворцы культуры.

– Этих уже расстреляли, – подумал он.

У ворот каждой воинской части на постаменте стоял танк. Танков было довольно много. Скандал вокруг них совсем недавно затих. Проворные отцы – командиры хотели их сдать в металлолом. Но откуда-то «повылезали» ветераны ещё той, Второй Мировой Войны, и стали жаловаться в Министерство обороны на произвол. Их мало кто слушал. Танки спасло то, что их необходимо было резать на части. Солдаты броню пилили, но тщетно. Автоген был дорог. Танки оставили. Ветераны утешились. Их собрал в одну «кучу» местный политработник и, удивившись их количеству, напоил их «чаем с конфетами». Мир и дружба с местным населением, а так же преемственность народа и армии были восстановлены.

Сергей шёл и размышлял: «Что он здесь делает? «Сослали» его довольно далеко. Раньше отсюда было просто не выбраться, но он служит сегодня. Сегодня, когда идёт массовое сокращение и его служба абсолютно никому не нужна».

Он подошёл к КПП своей части. Окинул взглядом былое её могущество, приводящее китайцев и японцев в священный трепет перед северным соседом. Из тёплого помещения КПП не очень-то спеша вышла очень симпатичная барышня в военной форме и принялась докладывать.

Он рассматривал её с большим интересом, как и всех барышень, и думал: «Дела в империи, видимо, идут совсем плохо. Некрасов, помнится, тоже к барышням не равнодушен был и обращался по-свойски: «в горящую избу войдёт, коня на скаку остановит», а теперь не обращаются, теперь в строй ставят. Старик бы порадовался, его прогнозы сбылись окончательно. Да и куда барышням деваться, если работать в империи больше негде, да и денег не платят, опять одни «трудодни».

Наконец, барышня обо всём доложила и перешла к сплетням и слухам. Это уже был их «внутренний ритуал». Просто все барышни стояли у Сергея в штате. Человек он был добрый, чем мог, помогал им, и они в силу природной женской привязанности как могли старались и служить, и услужить. Конечно, Сергей не лишал их такого удовольствия, как сплетни и слухи, а главное, возможности высказаться.

Барышни его любили. То пирожков притащат, то пригласят на вечерний «капустник», то на двери мелом напишут: «Командир у нас дурак, а зам по тылу дурачок».

В общем, воинская часть жила обычно – необычной жизнью. Обычной, в плане учений, занятий, проверок, а необычной в том плане, что весь полк на редких учениях эмитировал один исправный танк. Дивизию – несколько танков. Сокращать уже было некого, но слухи о сокращении кем-то целенаправленно нагнетались, и это делало службу абсолютно бессмысленной. А на стыках происходили самые невероятные вещи, как, например, женские ночные дежурства на КПП, надписи на дверях и т. д.