Сергей Минутин - Никто мне ничего не обещал. Дневниковые записи последнего офицера Советского Союза

Шалопай понял, что посредник в состоянии полной отрешенности, состоянии, которое он, Шалопай, хорошо чувствовал, но не помнил, почему и когда он его запомнил. Не помнил ни длительных дружеских «запоев», ни ночных творческих бдений своих прежних жизней, но чувствовал, что с ним всё это уже было.

Он подумал, что и московский респектабельный житель тоже может впасть в «торч», правда только по одному всем доступному варианту. Почему в России пьют, причем буквально все и буквально везде, Шалопай постигал стремительно, общаясь с посредником. Иногда он настолько сливался с ним, что не мог сразу сообразить, кто говори, он или посредник. Из пьяного разговора Серж узнал, что посреднику в лихую перестроечную годину деньги приходилось зарабатывать исключительно на политическом и журналистском поприще. Встречаясь с людьми, он стал замечать, что пока собеседник, а особенно партнер по сделке не выпьет, он не понимает, что от него хотят, он не в состоянии сосредоточиться на работе. Долгое время он не мог понять, в чем тут причина, и списывал все на безалаберную русскую душу с ее загадочной ментальностью. Но потом дошел до этого состояния сам. Слишком много проблем ежедневных, сиюминутных, которые буквально распирают трезвую голову: жена просит, дети просят, «крыше» дай, государство вообще обнаглело, законы меняет так быстро, что их читать не успеваешь и т. д.

Только после хорошей выпивки проблемы уходят на задний план, а на первый выходит работа, её суть, по поводу которой происходит та или иная встреча. На первое место выходят простые, ключевые слова и тосты: «За аскетизм», «За красоту», «За любовь» и т. д.

Посредник так втянулся в эти тосты, что сердце сдало, и он попал в реанимацию, как алкоголик, но тосты были правильные…, и вот он вновь на Земле. Шалопай возражал, что это он бывший алкоголик, возвращённый на землю, и за это надо выпить.

Водитель забрал деньги и не произнес ни звука, даже по московским меркам ему дали слишком много. Он сразу поехал. Вопрос задал Шалопай: «А это куда?» Валерка, а именно так звали посредника, не выходя из «торча» промычал: «Арбат – Казино». И Серж понял, что сегодня может «завьюжить» и его вместе с ним, если он не выйдет из транса еще до начала игры. Сейчас он не думал, он жил какой-то своей ночной жизнью, в которую попал и он, Шалопай, но попал, размышляя и раздумывая, а надо ли ему это. Но в соприкосновении с чужой одухотворенностью, хоть «черной», хоть «белой», собственные размышления теряют смысл. Собственная душа либо возвышается, либо сгорает.

К счастью, пока они ехали, Валерка из транса вышел, и они пустились «во все тяжкие», как самые обычные люди. Он был посредником-гидом, а Шалопай экскурсантом. Будучи, может быть, лучшим посредником на земле, он показывал Шалопаю свою жизнь и ждал восхищения и удивления. Он был личностью, значимой и нужной. В своей жизни он никак не мог понять самодостаточной индивидуальности. Всякий самостоятельный шаг без «этому надо, а этот может дать» не укладывался в его голове. В ночных клубах, а особенно в казино, где был проигран не один многотысячный тираж неизданных книг, Шалопай спросил его: «Зачем»?

Ответ был странным: «Так надо, без этого я задыхаюсь, но и здесь не могу расслабиться. Боюсь проиграть все». Проигрывал он не деньги, он проигрывал жизнь, пытаясь постигать пик человеческого низа. Увидев, что Серж не приходит в восторг от этой шикарной жизни, он сник и, как казалось, тоже увидел, что все эти лица, радостно или дежурно разлагающиеся тут годами, явно не стоят даже одной простой задушевной житейской беседы и уж тем более бессонной ночи. Но как остановиться, если не проигрываешь, а если выигрываешь, но не все? Вот где начинается тоска, и они опять пили и впадали в «торч». Бешено вращая глазами, молотя Шалопая по колену и по плечу рукой, он прорычал: «Ты мудак, мы организуем кооператив «Смертная казнь», давай за это выпьем».

Черное не сделаешь белым, но оба цвета одинаково необходимы. Он нашел исключительный посреднический вариант: «Ты думаешь, не будет желающих расстаться с жизнью под «крышей государства», да сколько угодно. Будем справку давать родственникам, а с клиента деньги брать за услуги, и на эти деньги ты напишешь книгу о «первопроходцах», учись головастик». Шалопай понял, что денег он не даст, да они были уже и не нужны. Началась игра между ними, кто кого. Личность посредника или индивидуальность шалопая.

Выкрутился Валерка с блеском, разложив проблему Сержа минимум на три и выразив готовность быть посредником при решении их всех.