Максим Кантор - Азарт

– Плохо сейчас беженцам, – сказал я сквозь пену Хорхе. – Додумались бедолаги плыть в Амстердам!

– Балда, – ответил мне Хорхе, – с чего ты взял, что вельбот с беженцами идет в Амстердам? Ты поверил этим клоунам на спектакле? Плывут из Африки в Амстердам? Как это они из Средиземного и Адриатики, по-твоему, придут в Северное море? Географ нашелся.

Он рассмеялся. Горько так рассмеялся.

– Их высылают из Европы, – сказал Хорхе. – Все наоборот. Беженцы плывут из Африки в Италию на плотах и гребных лодках. Потом едут сюда из Южной Европы, прячутся на складах и в товарняках. Спят в парках. Им кажется, что здесь сытно. А их отлавливают. Детей. Старух. Сажают на баркасы и выпроваживают – морем.

– Они сейчас в море на баркасе?

– Конечно. Их же выгнали. Зачем Европе лишние рты. Своих дармоедов хватает.

– Погибнут, – сказал я.

– Нет, – сказал Август.

– Так вот что ты задумал! – Лысый актер возник из пелены брызг и пены. – Беженцев теперь спасать будем? Вот зачем нас мариновал в своей консервной банке! Азарт! Утопия! Утопить всех решил?

– Почему утопить?

– Ты спасать негритосов будешь?

– И ты тоже будешь, – Август ему сказал.

– Я? – и актер зашелся в истерическом смехе.

– Ты.

– Да я с дорогой душой! – Актер даже руки распахнул в карикатурном объятии и чуть ли не вприсядку по палубе пошел. – Я свою пайку им отдам. И штаны сниму последние. Берите, милые! И жизнь за черных отдам! Да с удовольствием! – Лысый актер постепенно входил в роль обличителя и насмешника; кстати сказать, его недавняя роль Санчо Пансы пригодилась. – Как славно все устроилось! Свою жизнь собственную прозяпили, корабль свой растащили по гвоздику, мотор с корабля спилили и продали, у самих будущего – ноль! Но черномазых спасать – это мы с дорогой душой, на это у нас силы и деньги есть!

– Денег нет, – уточнил Август.

– Ах, неужели нет? – Актер продолжал юродствовать, даже глаза закатил. – Совсем ни копеечки на наших темненьких друзей? А куда же они делись, кровненькие наши? Я вот ишачил, мешки таскал в порту – это для чего? – Актер обратил недоуменные взоры к прочим морякам, призывая их в свидетели. – Денег у него нет… А ты наймись грузчиком, мешки с какао потаскай денька три, авось наберешь – своим новым друзьям на их маленький завтрак! Пти дежанер! Даешь французский пти дежанер для африканских голодранцев! С круассаном! Непременно с круассанчиком!

– Надо будет – так наймусь грузчиком. А пока людей спасти требуется, – сказал Август.

– Людей?

– Между прочим, сербов. Православных, как и ты. Я думал, все славяне – братья.

– Сербы? – Актер прищурился недоверчиво. – Ой, сочиняешь. Какие ж сербы из своей страны побегут. Это небось мусульмане боснийские.

– Черные это, из Африки, – сказал Хорхе. – Но они тоже люди.

– А я вот – не человек, по-твоему? Я – не человек? Скажи мне, скажи! – воззвал актер.

– Верно, – ответил ему капитан Август. – Ты тоже человек. Я надеюсь.

– Тогда ты мне объясни. Не торопись. Спасешь всех, успеешь. Я, может, погибну, спасая этих темненьких. Так мне хоть узнать напоследок. Ты умный, языков кучу знаешь. Ты мне растолкуй.

– Пожалуйста.

– Вот как так получается у нас в Европе? Каждый раз та же самая гангрена. Задумываешь рай на земле. Собираешь под это дело народ. Коммуну строишь! Утопию! А потом все у тебя разворуют, прямо из-под носа уведут! И те, кто хотел утопию для друзей строить, им уже все равно – раз все сперли, так они готовы жизнь отдать за черномазых. Это как понять?

– А никак, – сказал Август. – Если не можешь понять, то не старайся. Просто так надо сделать, вот и все.

– Надо?!

– Обязательно.

– Видать, Европе утопии ни к чему, – сказал актер (он же Санчо Панса). – И строить эти утопии – только свою шею в петлю совать. Не требуется нам никаких утопий! Мечтать вредно. Жить надо, как деды жили.

– Если как деды, – сказал ему Август, – то тебя вообще в Европе быть не должно. Какое ты отношение к Европе имеешь? Вот ты лично?

– Я – русский европеец, – горделиво сказал актер. – Россия, если уж на то пошло, – это часть Европы.

– Часть Европы?

– Причем большая ее часть! – заметил Хорхе и захохотал. – Россия не просто часть Европы, но – девять десятых Европы! А все остальные европейцы – это только довесок к вашей тайге и мордве.

– Не надо передергивать! – вспенился актер. – Мы, если хочешь знать, носители ваших духовных ценностей, да! У вас там давно это, как его… папизм и непотизм. Да! Упадок у вас! А у нас соборность!