Дмитрий Сафонов - Дорога на остров Пасхи

"Ну и хрен с ним. Пусть только на чашку. Зайду и выпью. Или?…".

Он продолжал в нерешительности стоять на тротуаре. Внезапно дверь распахнулась, и из ресторана вышел какой-то человек. Человек наткнулся на него, отдавил ногу, пробормотал "Извините" и, спотыкаясь, будто пьяный, пошел прочь.

Он перевел взгляд на качающуюся дверь. Красивая деревянная дверь, в центре – большое овальное, будто подернутое морозом, стекло. Но больше всего его поразил шум, на мгновение вывалившийся на улицу вслед за уходящим посетителем.

Мужские крики, музыка в стиле "кантри", громкий смех… Там было весело.

Он постоял еще немного, размышляя о том, что чашка кофе – это не самое большое удовольствие, которое он может здесь получить. Провести полчаса в месте, где царит искреннее веселье – это куда лучше. Это заставит его… Развеяться, что ли?

Он поморщился. Пусть будет развеяться. В книге он бы так и написал. В разговоре сказал бы: "Встряхнуться". А про себя – подумал бы: "Хорошенько пропердеться". Да, он бы так и подумал, но ведь мысли не обязательно заносить на бумагу, не так ли?

Он улыбнулся и толкнул дверь.

Он не ошибся. В ресторане полным ходом шло веселье. Вроде бы здесь ничего не праздновали: не было чего-то такого, что объединяло сидевших за столиками людей; каждый веселился сам по себе, и вместе с тем, общий смех с еле уловимой алкогольной ноткой звучал дружно, как симфонический оркестр, управляемый властной рукой дирижера.

За стойкой справа от входа возвышался метрдотель.

"Да? Кажется, так это называется?". Он нечасто бывал в ресторанах, гораздо чаще читал об этом. Но чтения хватало.

Метр стоял, уперев в стойку мощные волосатые руки с закатанными до локтей рукавами. "Нет", – поправил он себя. "Лучше так: с закатанными до локтей рукавами, обнажавшими мощные волосатые руки".

Позади метра, как мираж в пустыне, переливалось зеркало.

Дверь, болтавшаяся свободно, туда-сюда, как в салуне из какого-нибудь вестерна, задела колокольчик, висевший над входом. Раздался звон.

Шум в ресторане на мгновение стих, и он услышал странный звук: скрип, до того громкий и пронзительный, будто сотня пальцев одновременно скользила по мокрому стеклу. Спустя пару секунд до него дошло, что это был за скрип. Это скрипели кожаные штаны на деревянных скамейках. Все присутствующие были одеты в кожаные штаны.

Слово "вестерн" задрожало в голове и стало проступать все четче и четче, как изображение на фотобумаге в ванночке с проявителем.

"Полагаю, не стоит добавлять, что из-под кожаных штанов торчали острые носы ковбойских сапог? По крайней мере, у тех, кто не прятал ноги под столом, а выставил их в проход, то есть – почти все. Интересная деталь…".

Метр поднял брови.

– Ребята, у нас новенький!

Отовсюду послышались громкие одобрительные крики. "Ребята" будто только сейчас заметили, что в ресторан и впрямь вошел новенький.

Метр, не глядя, протянул руку за спину и достал бутылку пива "Миллер лайтс".

– Гостю – от заведения!

Он подошел к стойке. Старался не спешить и все время внимательно смотрел по сторонам: не показалось ли? Не снится ли ему все это?

– Спасибо! – он взял бутылку, отвернул крышку и поискал стакан. Стаканов нигде не было.

Он оглянулся и заметил, что ВСЕ пили пиво прямо из бутылок. Он улыбнулся и отхлебнул. Поднял в приветственном жесте руку и обратился ко всему залу:

– Ваше здоровье!

Мужчины снова одобрительно загудели.

"Еще одна деталь – здесь совсем нет женщин. Одни мужчины. Одни только мужчины".

Его наряд никак не вязался с одеждой завсегдатаев заведения. Здесь в моде были кожаные жилеты и клетчатые фланелевые рубашки. Небрежно повязанные шейные платки висели на жилистых загорелых шеях.

Он снова улыбнулся, стараясь, чтобы его улыбка не выглядела растерянной, и еще раз отхлебнул.

Над стойкой висел плакат: "Для маменькиных сынков имеется молоко. Ближайшая молочная кухня – за углом".

Другой плакат гласил: "Здесь едят МЯСО. МЯСО С КРОВЬЮ. Хочешь картошечки – вали в "Макдональдс"!".

Но он хотел именно мяса. Большой кусок мяса с кровью. Хотя… Его денег хватило бы только на порцию картошечки из "Макдональдса".

Метр какое-то время изучал его – настороженным взглядом из-под черных кустистых бровей, затем поманил пальцем.

– Зачем? – удивился он, но подошел к стойке, будто завороженный этим пальцем.

Метр аккуратно взял его за плечо и повел за собой – через неприметную дверь в углу. Они вошли в узкий темный коридор. Слева в стене была еще одна дверь – массивная, обитая железом. "Наверное, кладовая", – подумал он и поежился – от двери тянуло холодом. Они миновали коридор и оказались на кухне: светлом, просторном помещении с высокими потолками. В воздухе стоял такой чад, что он закашлялся.