Инга Кузнецова - Изнанка [litres]

Что-то Лышевое внезапно спускается на мёртвый мир, на котором пластаемся мы, а потом тянет его куда-то наверх. Я чувствую: да, это Лыш, это тоже его тело.

И не медлю – отодрав отростки от мёртвой поверхности, вцепляюсь что есть сил в неровный тёплый покров. Жизнь! Лишь несколько отросточников успевают последовать за мной. Остальные растворились в мёртвом.

Лыш тянет часть своего мира на свет. Я даже не сразу заметил, что она болтается вместе со всеми нами – полусуществами и крупными ползунами, ссохшимися чешуйками и угрюмой слизистой мазнёй, в которую мне совсем не хотелось бы влипнуть.

Нас шатает от тряски мёртвого мира.

Лыш что-то делает с ним – и оттуда доносится незнакомый голос Гиганта. Глухо, но близко.

– Чел, у нас проблемы с ударником. Да что? Опять забухал. Это надолго. Сегодня репы, похоже, не будет.

– Ли, – это говорит Лыш, – а с драм-машинкой мы что, не можем? Я хотел попробовать новое.

– Ну, не знаю, – продолжает Глухой Гиг, – как-то все уже настроены перенести. Кета, имей в виду, аренду подняли. Теперь пять пятьсот с носа.

– Ясно, – вздыхает Лыш. – Ищем другую базу.

– Хорошо бы. Ну, бывай.

– Бывай.

В свежем голосе Лыша растерянность, но не распад. Лыш задумчив (токи его трубопроводов замедлены). Он волшебным образом плавает в своих состояниях и будто крепко держит в своей лопасти-части не только нас, но и необнаруживаемые лучи, тянущиеся к нему от разного-иного во внешнем мире Гигов – я это помню, – на планете Земля.

– Ничего, – говорит Лыш неизвестно кому. – Ещё лучше: я сегодня совсем свободен.

Мёртвый мир исчезает где-то внизу. Я остаюсь с Лышем. Чувствую улицу, яркие промельки, фигуры Гигов, издалека приближающиеся к нам. Опиральца у них большие, защищенные светлыми грубостями. Я давно ничего не ел, и к камерам Лыша мне сейчас не проникнуть. Но мне не мутно, не трудно – мне интересно.

На Лыша наплывают звонкоголосые.

– Ой, привет, Чел.

– Привет, Человечек.

– Хай, Чел.

– Привет. Привет. Привет.

– Ты к Бель?

– Ясное дело, он к Бель.

– А не поздно ли?

– Это почему же?

– Ты что, не знаешь? Она уже с Чёрным.

Я слышу, как быстро бегут по трубопроводам Лыша полусущества и кусочки веществ. Кажется, они сейчас добегут до его глотки (там находится голос). Но Лыш не пускает их.

Звонкоголосые называют его «Чел». Я уже привык, что у Гигов может быть много имён. Всё-таки Гиги непостижимы.

Лыш молчит.

– А если она с Чёрным, я тебе не подойду?

– Хи-хи.

– Хи-хи-хи.

Лыш молчит. Его полусущества не добегают до глотки. А что такое голос? Из чего он состоит? Я не умею издавать звуки. Но я их слышу.

– Пойдёмте, девочки.

– У Челика сегодня неприятности.

– Похоже, они надолго.

Горло Лыша скрипит, точно туда насыпали сухих мертвецов:

– Просто не хочу разговаривать в таком тоне.

– Ага, Челик заговорил!

– О мама дорогая! Он подавляет нас своим величием!

– Своей воспитанностью!

– Хи-хи-хи.

– Ну ладно.

– Ну и чёрт с тобой.

– Сейчас она выйдет.

– Мало не покажется.

– Чёрный крутой.

– Он катает её на мотике.

– И почему одним всё, а другим ничего?

Звонкие голоса не складываются во что-то небесное. Они обещают вечное утро, но не похожи на полёты моего давнего Хозяина к реке. Они не прекрасны. Может быть, и могли бы быть струящейся водой, но в них слишком много лишнего. Примеси, муть.

И что означают эти примеси у Гигов, я пока не знаю.

Лыш не отвечает им. Его лопасть увлажняется. Он точно прячет меня от света, от улицы и этих мутных звонкоголосых существ. Вместе с несколькими подобиями я изо всех сил держусь на отростках, чтобы не упасть в потоки прозрачной смазки. Как хорошо, что он не дотрагивался ни до кого из звонких. Мне не нравятся такие Возможные Хозяйки (а это свежеголосые Гиги по типу «она»).

Вдруг лопасть раскрывается, свет окатывает нас со всех сторон. Лопасть начинает вибрировать. Навстречу нам движутся два Гига – маленький узкий, большой широкий. Светло-блестящий и тёмно-тенистый. Темней, чем пещера Летучих. Лопасти светлого и тёмного перепутаны, тела-миры вжаты друг в друга.

Но вот узкий светлый Гиг видит Лыша и отрывается от тёмного. Узкий Гиг близко. Волны голоса – нежно-текучего. Призрачный голос. Прозрачный голос. Голос-воздух. Он принадлежит не ему. Ей. Узкой. Это совершенно точно «она». Но она отличается от свежеголосых своего типа.