Валерий Юабов - Всё Начинается с Детства

В семье Мушеевых царил мир, я не слышал, чтобы муж и жена когда-нибудь ссорились, обижались друг на друга. Юрий был добр и щедр, да и жила эта семья в таком достатке, какой не снился ни моей бедной маме, ни нам, детям.

Смешно, но, может быть, одной из причин, сблизивших тетю Марию и маму, стал именно этот достаток, вернее, способ, каким он достигался. Только не подумайте, что мама искала богатых подруг – нет, речь вовсе не о том!

Способ, которым Юрий Мушеев добился благосостояния, был вполне советский. Он работал в торговой сети, что само по себе сулило большие прибыли и возможности. Особенно – в том производстве, к которому имел отношение дядя Юра: кондитерские изделия. Всякие там продукты, из которых они изготовляются – сахар, масло, мука и прочее и прочее, – это и были те «возможности», которыми дядя Юра пользовался достаточно широко, чтобы наладить свой собственный, подпольный, но очень прибыльный бизнес.

Почему я назвал этот способ советским? Да потому, что в Советском Союзе (по крайней мере, в нашей республике) воровали практически все, кто имел доступ к материальным ценностям. Ну, скажем так: за редким исключением. И это вовсе не значит, что сотни тысяч людей, которые так делали, были порочными людьми, имели врожденную склонность к воровству и преступлениям против общества. Или наоборот: что их толкала на это только бедность, только желание жить получше. Нет, мне думается, были и другие стремления, на мой взгляд достаточно мощные.

Почему люди – в нормальных, капиталистических странах – становятся бизнесменами? Не только ради «златого тельца»! У них, очевидно, есть потребность заниматься собственным делом, вкладывать в него творческие силы, планировать, жить активной жизнью, полной риска и борьбы. Хорошими бизнесменами часто становятся люди азартные, даже склонные к авантюрам. Советская власть забыла о таких свойствах и потребностях человеческой натуры. Вернее, она их отрицала, осуждала, преследовала. На словах. Мы знаем, что на деле сама эта власть, ее деятели, запросто перекладывали в свои карманы то, что принадлежало государству, народу. Что из этого вышло, мы тоже теперь знаем. А тогда… Тогда любой, кто хотел заниматься бизнесом, любой, кто жаждал некоторой деловой самостоятельности, рано или поздно становился мошенником.

Да, в странном мире мы жили и странную жизнь вели… Она постепенно уродовала души и делала зыбкими, нечеткими представления о том, что хорошо, что плохо.

Никто из таких людей, каким был дядя Юра, не залез бы в чужую квартиру или в чужой карман, Боже сохрани! Но урвать хоть что-то у советского государства, которое тебя непрерывно обманывает, – какое же это воровство! Ведь пирожные, торты, печенья и прочие вкусности подпольные бизнесмены продавали тем же советским людям за те же деньги, что и в государственных магазинах.

Дядя Юра, понятное дело, и свою семью не обижал. Уж в этом доме я сладостей наедался вволю. И домой приносил.

Работал дядя Юра в Ташкенте, значит, то и дело бывал в отъезде. И хотя дом их выглядел, как полная чаша, для тети Марии он был пуст: часто, слишком часто она чувствовала себя одинокой. А еще – постоянная тревога, страх, напряжение. Ведь поймают – не жди пощады. Нет, Мария, в отличие от мужа, не была азартным бизнесменом!

Вот, мне кажется, одна из причин дружбы двух этих женщин: обе не были счастливы. И той, и другой было на что пожаловаться, в чем признаться подруге. Обеим отрадно было почувствовать, что рядом есть близкая душа.

Заходишь, бывало, вернувшись из школы, на кухню. Мама крутится возле пышущей жаром плиты. Но бурлят и кипят не только ее супы и пловы – мама тоже в раскаленном состоянии. Сразу замечаю это по ее голосу, по слишком стремительным движениям. Значит, снова что-то произошло. Да и я слышал рано утром из их спальни голос отца – не голос, а гавканье.

Подав мне тарелку, мама выбегает из кухни, на ходу обтирая руки передником. «Ешь, я сейчас…» И вот уже доносится до меня из зала ее негромкий голос. Ну, конечно же, звонит Марии, кому же еще? Кому может она, улучив минутку, хоть по телефону рассказать об очередной ссоре?

В Америке женщины ходят к психотерапевтам не только за медицинской помощью. Известно, что сам разговор с понимающим, сочувствующим человеком приносит облегчение и пользу.

Мама возвращается на кухню с посветлевшим лицом. «Ну, как, поел? Добавки хочешь? Да, тетя Мария говорит, у Эдика что-то опять с уроками. Может, сходим вместе?»