Валерий Юабов - Всё Начинается с Детства

Даже заядлые «сачки» не пропускали уроков Георгия Георгиевича. У многих из нас появились мопеды, самокаты с моторчиками, и если эта техника нуждалась в ремонте, мы всегда могли рассчитывать на помощь нашего учителя. Словом, он считался «своим парнем». Мы его уважали и чуть-чуть подсмеивались, подтрунивали над его пристрастием к «профилактике». Он, вероятно, понимал это, но верил, добрая душа, что никто из ребят не заложит его. Доверие это было так велико, что когда кто-нибудь в классе кашлял или чихал, Георгий Георгиевич наставительно говорил:

– Это потому, что не делаете профилактики! Вот подрастете, тогда обязательно… – И он пальцами отмерял в воздухе рекомендуемую дозу.

Уж не знаю, последовал ли потом кто-нибудь из учеников этой профилактической теории, только могу засвидетельствовать: наш любимый учитель ни разу не болел, даже не помню, чтобы чихнул. Вообще был человек закаленный, в самые сильные морозы ходил в прохудившемся демисезонном пальтишке нараспашку.

Особо долгожданным событием были для нас дни практики. Долгожданным – потому что каждый класс занимался автовождением всего раза два в четверть.

Примерно в получасе езды от школы находилось поле, большое и пыльное, где мы обучались этому искусству. Приезжали туда на учебном грузовике, который ожидал нас возле школы перед началом занятий. Георгий Георгиевич вел грузовик самолично. На поле мы с шумом выгружались из кузова, а Георгий Георгиевич, обойдя машину, покряхтывая усаживался на пассажирское сидение и громко захлопывал дверцу. Пока происходил этот ритуал, мы – кто со страхом, кто со сладостным холодком в душе – ждали: кого он вызовет первым.

– Локшев, залазь! – и Гергий Георгиевич ставил карандашом птичку в потрепанном, как его пальтишко, журнале.

Грузовик дергался, отъезжал и начинал кружиться по полю. А мы, сбившись в кучу, комментировали качество вождения и нервничали, ожидая своей очереди. Нас обдавало гарью бензина и пылью – в сухие месяцы она густыми клубами валила за машиной. Но нам это было безразлично, мы только поматывали головами и, не спуская глаз с машины, обсуждали каждый Сашкин промах. А у Локшева их было достаточно.

– Гляди, как виляет. Места мало, что ли?

– «Широка страна моя родная»… Сейчас столб где-нибудь найдет!

Все хохотали, и я вместе со всеми. Но смех мой был фальшивым. Если кто и был способен найти столб в открытом поле и врезаться в него, так это я.

Наш грузовик, как и все отечественные, имел педаль сцепления, к тому же двойную. Собираясь поменять скорость, ты должен был для начала выжать эту педаль. Выжать, как учил нас Георгий Георгиевич, без промедления, плавно и до конца, иначе мотор заглохнет. Именно эта чертова педаль причиняла мне невероятные муки. Не мне одному, конечно, но надо мной она просто издевалась. Она не желала выжиматься без промедления и тем более плавно. Мне редко удавалось понять, дошла ли она до упора и в каком ритме ее отпускать. Казалось, единственное ее желание – добиться, чтобы мотор заглох. И она этого добивалась достаточно часто.

– Осторожно! Не рви… – лицо Георгия Георгиевича постепенно краснеет. Он тоже нервничает. В сотый раз за день!

Мотор рычит. До перехода на скорость повыше я еду на максимальных оборотах. «Так… Сбрасываю педаль газа… Теперь сцепление… Переключаюсь на нейтралку…» Господи, кто же это выдумал двойное сцепление, поглядеть бы на него! Выжать – нейтралка – сбросить – снова выжать – и уж теперь только можно переключиться на скорость повыше. «Выжимаю… Ой!»

Я опять не успел. Мотор заглох! Я весь взмок. Опять завожу машину – и все начинается сначала.

– Рвешь, рвешь! – почти стонет Георгий Георгиевич. Выглядит он не лучше, чем я. – Не торопись. Погляди, какие кренделя выписываешь!

«Погляди»… Будто я сам не знаю! Будто не слышу, хоть мотор и рычит, как там хохочут и улюлюкают мальчишки! А пытка продолжается. Машина то глохнет, то движется рывками. Но вот, наконец, мне удается без позорного срыва перейти на третью, а затем и на четвертую скорость. «Гр-рр, гр-ррр» – уже менее напряженно рычит мотор. Вцепившись в баранку, я выжимаю педаль газа, теперь уже с удовольствием. У-ух, как подкидывает на кочках! У меня талант, я будто специально их выбираю.

– Куда разогнался! Сейчас выскочим оба! – кричит Георгий Георгиевич. Он подпрыгивает, как и я, но пока терпит, не жмет на свою инструкторскую педаль тормоза. Душа-человек, понимает нас, ребят!