Андрей Дробот - Двенадцать месяцев восхождения

Мораль: жизнь интересна новыми впечатлениями, поэтому не проходите, не проезжайте, не проплывайте мимо, не отказывайте себе – потом на впечатления может не быть возможностей, желания или сил.

Об отношении к наживке

Жили-были рыбы, самые обычные рыбы, каких много в реках, озерах, морях и океанах. Тут даже не важно, какого вида, важно другое обстоятельство – они клевали на обычную рыболовную наживку, под которой таился крючок, прихватывавший этих рыб накрепко, к счастью охотников до свежей рыбки.

Считается, что рыбы – полные дуры, но это не так, они прекрасно видели крючок под наживкой, так и в этот раз – собрались вокруг него, и начали обсуждать:

– Смотрите, как хорошо замаскирован крючок, его почти не видно, – сказала одна рыба.

– Да, научились эти живодеры прятать крючки, – согласилась вторая рыба и показала подругам порванную губу. – Польстилась как-то подобным предложением, еле сорвалась.

– Тебе повезло, – произнесла третья. – Своими глазами видела, как в нашем спальном районе нашего брата таскали одного за другим. Никто не сорвался. Меня и саму тянуло схватить наживку, слюни текли, но, спасибо случаю, насытились они там наверху – и рыбак ушел.

– Есть обезоруживающая притягательность в наживке, – поддержала разговор четвертая. – Мы ж все понимаем, что лучше искать питание там, где оно водится само, а не спускается сверху, где надо охотиться и трудиться, а не хапать, но желание легкой добычи берет верх.

– Традиция такая выработалась, – ответила пятая. – Они наверху думают, что мы вовек не сможем перебороть убивающие нас инстинкты. Однако считаю, что они ошибаются. Давайте вот прямо сейчас, братья и сестры, развернемся хвостами к наживке и поплывем от нее в разные стороны.

– Давайте!!! – согласно вильнули пять хвостов.

Несмотря на то что слюна текла, инстинкты гнали схватить наживку, а разум говорил, что каждая способна избежать общей участи, рыбы повернулись к наживке хвостами. Но тут каждая из рыб подумала, что как ловко она обманула своих подруг…

Первая рыба развернулась и схватила наживку, она тут же попалась на крючок. Вторая рыбка тоже развернулась, но из-за широко разинутой пасти она не увидела, что наживка уже заглочена, поэтому она проглотила первую рыбу с хвоста по самые жабры. Третья рыба, опасаясь опоздать, тоже импульсивно ринулась на наживку и, ослепленная своим желанием, заглотила вторую рыбу вместе с первой. Четвертая заглотила третью, потому что все едят, а она не хотела выглядеть полной дурой. Пятая проглотила четвертую за компанию. Так рыбак и вытащил пять рыб на одной наживке.

Мораль: люди на хорошую наживку, то есть на зарплаты и другие блага, клюют так же, как рыбы из этой притчи, пожирая своих собратьев и не разбираясь, куда их потащат.

О гипнотичности некоторых опасностей

Как-то на одной узкой дорожке, которую, правда, узкой не назовешь, поскольку можно идти в любую сторону от нее беспрепятственно, встретились кролик и змея со змеенышем. Кролик так бы и пронесся мимо змеи – куда змее угнаться за кроликом, но змея съела преимущество кролика достойным уважения вопросом, вроде следующего:

– Не подскажите ли, уважаемый кролик, как проползти до святой кроличьей норы?

Святая кроличья нора, где водился кроличий бог, для любого кролика – понятие обезоруживающее, представляющее спрашивающего совсем не змеей, а таким же кроликом. Змееныш следом за мамашей тоже обернулся крольчонком.

Кролик расслабился обманом зрения и принялся объяснять змее, как добраться до святой кроличьей норы.

– Надо идти вот туда! – махнул лапкой кролик. – В лесу много тропинок, прыгайте по ним, но придерживайтесь этого направления.

Очевидное дружелюбие и расположение к ней кролика дало змее сигнал, что ее ворожение принесло результат. Она подползла поближе к кролику и сказала:

– Уважаемый кролик, я сразу обратила на вас внимание, по вам видно, что вы достойны всяческого уважения и похвал, полны уважения к близким, но я вижу над вами зависть и порчу, сделанную какой-то нехорошей крольчихой на перекрестке.

Кролик изумился и умилился от такого обращения и всевидящих свойств «крольчихи». Жизнь его спокойной назвать было нельзя, волки преследовали регулярно, да и владельцы огородов не жаловали. Вежливости и обходительности кролик встречал мало, кроме того, он считал, как и многие кролики, что жизнь его стегает особенно сильно и незаслуженно, что стоит искать потустороннюю причину. Поэтому наш кролик прислушался, а змея, заметив, что кролик увлекается ее шипением, продолжила: