Эрик Бутаков - Бульвар Постышева

Послушай, — говорю я ему, — чего ты мечешься? Ты так много тратишь сил и энергии на это дело, что сума можно сойти. А ларчик-то просто открывается.

Как? — переспрашивает он меня.

А так, — говорю. — Откуда мир узнал о Тутанхомоне, Рамзесе, австралопитеках и динозаврах? Из могильников, могил и гробниц. Всё, что откопали археологи и искатели кладов и составляет информацию о прошлом. Но не замуровали бы Рамзеса вместе с его жёнами, наложницами, слугами, конями и прочей чепухой в пирамиду, кто бы о нём знал? Никто! А откуда узнали, что он Рамзес? По письменам, замурованным тут же. А не будь с ним всего этого добра, особенно этих глиняных дощечек с закорючками — он был бы просто какой-то фараон. И только! Типа, египтопитек, грубо говоря. Так вот тебе совет: купи хороший сейф, положи в него свои документы, фотографии, видео кассету со своим изображением (можешь голым по частям себя снимать — поможешь исследователям). Завали его всяким прочим дорогим тебе дерьмом, на подобии, любимых дисков, книг и всё такое. Хочешь, напиши послание потомкам о себе, своих достижениях, своих идеалах и мечтах. Замкни его как следует, но предварительно залей парафином или свинцом. Оберни полиэтиленом, уложи в титановую бочку, завари её и закопай как можно глубже, желательно под шоссе национального значения.

Зачем под шоссе? — спрашивает.

Затем, что дольше пролежит. А сверху будут укладывать и укладывать асфальт. И влага не попадет. А когда придет срок, и шоссе будет не нужно, так как все будут перемещаться с помощью телепортации, твое сокровище откапают, и о тебе узнает весь мир, а может и вселенная к тому времени. Я уверен, найдутся и твои далекие потомки!

Мне казалось, что он шутки понимает.

И что ты думаешь? — Он потерялся на несколько месяцев, но потом пришел с коньяком. Сейчас спокоен, как сто индейцев. Более того, теперь это его бизнес — он закапывает «бочки» всем желающим на клочке собственной земли в глухомани в тайге. И процветает.

— Серьезно? — переспросил Юрий.

— Да, нет — это я только что придумал.

— Серьезно?

— Да, нет!

Они почему-то оба засмеялись. Смешно же получилось — зацепились словами….

— Юр! — одна из женщин на веранде кричала в сторону костра.

— Тебя? — спросил Архип.

— Похоже, — ответил Юрий и крикнул женщине в ответ: — Что?

— Иди сюда! — женщина махала рукой, звала.

— Ну, что надо? — Юре не хотелось идти.

— Ну, иди, Юр — дело есть!

— Опять что-то придумала, — как бы извиняясь сказал Юрий. — Пойду, схожу, узнаю, что там стряслось. Посидеть не дадут. Видимо, точно придется бочку закапывать! — Юрка улыбнулся. — Ты здесь будешь?

— Нет, я, пожалуй, тоже пойду — подружка, наверное, уже проснулась.

— Ага. Ну, ладно, я пошел, — неохотно поднимаясь, Юра добавил: — На ужине встретимся.

— Обязательно.

— Ну, давай.

— Удачи.

Здоровяк побрел к жене, а Архип остался допивать свою банку.

«О чём поговорили? Ни о чем. А о чем здесь ещё разговаривать? Все, как положено!» — подумал Архип, допил пиво, бросил и свою банку в костровище, поднялся и тоже пошел в домик.

Первое, что увидела Юля, открыв глаза, это то, что Архип, сидя на табуретке за письменным столом, что-то вычитывал в зеленой книжке, потом заглядывал в какую-то желтую, толстопузую книжку и озабоченно записывал что-то в свой блокнот.

Она сладенько так потянулась, улыбнулась и сказала:

— Привет. Что делаешь?

— Немецкий учу, — не поднимая головы, ответил Архип. — Привет.

— Что-о? — удивилась Юлька.

Архип поставил жирную точку в блокноте, поднял глаза, посмотрел на Юльку, улыбнулся её заспанному, милому виду и повторил:

— Немецкий учу, Зайчонок. Как спалось?

— Хорошо.

От такого ответа она окончательно проснулась. Села на кровати «по-турецки», прикрыв простынкой лишь нижнюю часть своего юного, но уже женского тела. А, так как делать ей спросонья было нечего, а настроение было хорошее, она начала допытываться, что за немецкий он там учит.

— Что за немецкий ты там учишь?

Глядя на её верхнюю, не прикрытую, но тоже уже однозначно и совсем, женскую часть, можно было много чего и очень долго ей объяснять. Глупо было бы просить её прикрыться, однако это видение могло отвлечь от «умных» занятий. А так как Архип не был стеснительным ханжой, поэтому, просить её прикрываться он не стал. Ему нравилась такая картинка на белоснежной кровати. Посмотрел он на своего Зайца, оценил удобность и прелесть её «турецкой» позы и сказал без лишних эмоций: