Александр Крупцов - Мой друг МПС и все, все, все… (Из записок старого опера)

– Никогда, никогда не оставляйте на завтра всё, что можно выпить сегодня! – после этих слов прапорщики опорожнили до последней капли браги баллон огнетушителя.

По окончании пьянки дядя Жора, который был ну просто никакой, остался спать на заправке ГСМ, а его кунаки, обнявшись, ушли в ночь.

Поздно ночью водитель автороты Химич Володя, приехав на заправку, обнаружил спящего бесчувственно пьяного Кобылина. Володя вытащил аккуратно из-под головы прапорщика его форменную (а точнее, бесформенную) фуражку, служившую иногда дяде Жоре подушкой, затем он снял кокарду и пришил вместо неё большую чёрную пуговицу.

Наступило завтра, и больной дядя Жора с перегаром, вверенным ему автоматом и в фуражке с пришитой вместо кокарды пуговицей был на стрельбище. Когда прозвучала команда «Ложись!», Кобылин выполнить её не смог по причине огромного живота. Поначалу он еле-еле лёг на спину, а потом повернулся на бок, упершись автоматом в землю. Это была трагедия для дяди Жоры и комедия для солдат и прапорщиков, находившихся на стрельбище. Комбат, побагровев, заорал на Кобылина:

– Уйди отсюда с моих глаз долой! Чтобы я тебя больше не видел! – а когда он увидел пришитую к фуражке несчастного прапорщика вместо кокарды пуговицу, то долго ловил открытым ртом воздух, а затем разразился таким матом, который, возможно, услышали на соседних площадках.

После закрытия фабрики прапорщика Кобылина по производству высококачественной браги у дяди Жоры и МПСа наступили чёрные дни трезвенников. Но это продолжалось недолго.

Через несколько дней зампотех [36] Заместитель командира батальона по технической части. подполковник Коренков в жаркую и душную субботу в часы, когда итальянцы и прочий хилый народец отдаются душой и телом сиесте, прибыл в автопарк. То, что он увидел, ввергло его в ступор. В автопарке на плацу нареза́л круги старый «ЗИЛ», к диску заднего колеса которого была верёвками привязана большая двадцатилитровая канистра. Зампотех, придя в себя, стал размахивать руками, чтобы остановить автомашину. «ЗИЛ» остановился, из него вышел молодой растерянный солдат. Он не мог вразумительно ответить на вопросы зампотеха и лишь разводил руками. Единственное, что понял Коренков, – это то, что к диску заднего колеса автомашины канистру привязали прапорщики Кобылин и МПС.

Любопытство боевого заместителя командира батальона побороло здравый смысл, и зампотех дал команду, чтобы солдат отвязал канистру. Затем любопытный офицер сделал то, о чём потом долго сожалел, – он открыл канистру. Раздался громкий хлопок, и из канистры шумной струёй выплеснулась на него вонючая красного цвета жидкость.

Разборка этой «вонючей» истории была скорой.

Выяснилось, что два дельца-авантюриста прапорщики дядя Жора и МПС у своего такого же, как и они, сметливого заведующего солдатской столовой прапорщика Шайнурова взяли шесть трёхлитровых банок с томатным соком, дрожжи и сахар. Все эти «боевые» реагенты они с любовью загрузили в двадцатилитровую металлическую канистру. А для ускорения процесса брожения (в этих вопросах химии они довольно-таки преуспевали) решили привязать канистру к диску заднего колеса старого «ЗИЛа». Водителю, молодому солдату, они приказали автомашину вести по кругу с оптимальной скоростью. Авантюристы прикинули, что на жаре в движении брага быстро «поспеет». Они устроились в тенёчке, их быстро разморило, и они сладко задремали в предвкушении скорой дегустации своего зелья. Когда их разбудили возгласы зампотеха Коренкова, то дядя Жора и МПС решили тихо ретироваться. Результатом химических изысканий двух прапорщиков стало их помещение на гарнизонную гауптвахту на трое суток, где они в тишине обсуждали свои будущие подвиги.

С наступлением холодных осенних дней уже не было возможности готовить любимый напиток Кобылина на открытом воздухе. Но находчивый прапорщик справился и с этой проблемой. Дядя Жора с Шайнуровым на соседней железнодорожной станции нашли вороватого мастера участка по имени Кобланды. Кобылин и Шайнуров удачно сбыли половину автоцистерны бензина мастеру, который тем же вечером дал указание своим подчинённым отцепить от железнодорожного состава цистерну с вином из Узбекистана и поставить её в тупик. Поздно ночью приехали Кобылин и Шайнуров на пустой водовозке, которую «одолжили» в автопарке батальона. Ловкие авантюристы быстро заполнили автоцистерну вином дружественного Узбекистана. Эту автоцистерну они пригнали в ремонтную зону, где и поставили. Дядя Жора с автомашины снял карбюратор, вытащил аккумулятор и спустил воздух из шин. Таким образом, как бы неисправная автомашина заняла достойное место в ремонтной мастерской, в которую очень редко приходило начальство. Настали золотые денёчки для Кобылина, МПСа и Шайнурова. Каждый день, не прилагая особых усилий для химического производства спиртного, они были «пьяны, и нос у них был в табаке».