Максим Привезенцев - Дихроя. Дневники тибетских странствий [litres самиздат]

– Да ерунда, несколько баксов, – ответил я.

Лама хотел спросить что-то еще, но тут его окликнул Паша:

– Боря!

– Что? – нехотя отозвался Лама.

– Олег говорит, ты просил его не давать мне новый мот, – сказал Паша, подходя к нам. – Почему?

Я бросил взгляд на джип: Джимми сидел рядом с водителем, Олег – сзади, опустив голову, – то ли дремал, то ли копошился в мобильнике.

– Потому что у них остался только GS1200, – глядя на Павла исподлобья, ответил Лама, – а он для тебя, думаю, слишком тяжелый.

– Давай я как-нибудь сам разберусь, какой мот для меня тяжелый, а какой не очень? – огрызнулся Паша.

Поняв, что все может обернуться совершенно ненужной ссорой, я предложил:

– Если хочешь, я могу на 1200-м поехать, а тебе свою восьмисотку отдать.

– В каком смысле – отдать? Зачем? – нахмурился Паша. – Я и на 1200-м нормально покатаю.

– Слушай, ну это вопрос не капризов, а элементарной безопасности, – поморщился я. – Если у тебя с восьмисоткой были проблемы, зачем испытывать судьбу и брать мот еще тяжелей?

Паша, явно недовольный, покосился на Ламу. Боря мудро хранил молчание.

– Ладно, черт с ним, пусть будет восьмисотка, – нехотя согласился Паша. – Пошли скажем Олегу.

– Ну, пошли, – сказал Лама.

Заметив, что мы идем к джипу, наш гид открыл заднюю дверь и выбрался наружу.

– Что решили? – спросил он.

– Все нормально, – поспешно, будто боясь, что мы передумаем, сказал Павел. – Макс на 1200-м поедет, а я его восьмисотку возьму.

Олег вопросительно посмотрел на меня, я кивнул.

– Что ж, ладно, – согласился гид. – Сейчас позвоню ребятам, договорюсь, чтобы пригнали в Самье последний 1200-й.

– Поехали уже, а? – сказал Джимми, приоткрыв окно. – Уже час стоим…

– Твоя правда… – пробормотал Олег.

Он забрался в машину, и Паша молча последовал за ним.

– Надеюсь, он все-таки не убьется, – сказал Лама, хлопнул меня по плечу и пошел к своему байку.

В следующий поселок, который встретился нам по пути, иностранцы, судя по всему, заезжали нечасто: услышав шум за окном, люди выходили из домов, удивленно смотрели на колонну, показывали на нас пальцами и о чем-то оживленно переговаривались.

«Самолет пролетел – разговор на неделю, если разобьется —

до правнуков пиздежа хватит», – заметил голос.

Мы проехали поселок без остановок, провожаемые хмурыми взглядами местных полицейских.

Дальше дорога шла через ущелье вдоль реки Брахмапутра. Вода в ней мутно-зеленая, очень интересным образом сочетается с мостами и тоннелями, которых здесь построили великое множество – все китайцы денно и нощно трудятся на благо будущего промышленного рывка. Масштабы впечатляли.

Мы остановились примерно в 50 километрах от блокпоста на границе уезда Гьяце, чтобы запечатлеть на фото здешние пейзажи, представляющие собой причудливый сплав естественного и искусственного. В погоне за очередным бомбическим кадром я залез на ближайшую скалу и закрепил телефон на штативе, после чего стал пристраивать себя в кадр, чтобы сделать селфи на фоне горных красот. К несчастью, то ли камень под ногой штатива поехал, то ли очередной порыв ветра оказался чересчур сильным, но в следующее мгновение мобильник уже летел вниз с высоты трехэтажного дома на встречу с асфальтом.

«Пиздец, – мелькнуло у меня в голове. – Кина не будет»

Закусив губу, я горным козлом понесся вниз.

На месте падения лежали мелкие обломки штатива и телефон – кажется, целый.

Схватив несчастный «хуавей», я первым делом полистал меню, чтобы проверить сенсор. Все работало, как часы.

«Ура?»

– Что, обошлось? – спросил Боря Гринберг.

Он стоял рядом со своим байком и возился в кофре – то ли искал что-то, то ли просто наводил порядок.

– Да вроде бы живой, – неуверенно буркнул я, подходя к нему.

– И хорошо. А то пришлось бы новый искать или этот чинить… лишняя головная боль.

– Думаю, с этим в Китае проблем бы не возникло, – улыбнулся я. – Но все равно потерял бы массу времени и множество потенциальных возможностей для фото…

Спрятав телефон в карман, я добавил:

– Знаешь, что удивительно? В 1900 году Цибиков в своем путешествии по Тибету сделал первые фотографии на фотоаппарат, спрятанный в молитвенный барабан. Потратил на это 3 года, и его 50 фотографий стали для европейцев настоящим откровением, их опубликовали в первом номере журнала National Geographic… А я спустя 120 лет буквально за неделю уже наснимал около 600 на телефон, не считая видео.

– Ну, ты же не забывай, что Цыбиков вынужден был снимать тайно, плюс тогдашняя аппаратура была довольно капризной в настройке, – напомнил Гринберг.