Максим Привезенцев - Дихроя. Дневники тибетских странствий [litres самиздат]

Цыбиков замер.

Вопрос о том, куда отправиться в ближайшее время, отпал сам собой.

•••

4 октября 2019 года

На пути в Гьяце. Беседы с Гринбергом о фото. Поломка телефона. Чай

Переночевав в Нангтри, мы отправились на юго-запад Тибета, вдоль границы с Индией. Туда, согласно хронике, в середине прошлого века, во время той самой «культурной революции», 70-летие которой сейчас отмечают по всему Китаю, сбежали большинство лам, включая и Далай-ламу XIV. Резиденция Четырнадцатого Перерожденца по сей день находится в крохотной индийской деревушке Маклеод-Ганже, именуемой местными не иначе как «Маленький Тибет»: помимо обычных для поселков такого типа магазинов, мастерских и аптек там заново отстроены под прежними названиями многие тибетские монастыри.

– Интересно, каково это – быть навсегда изгнанным из собственной страны, где ты вырос и стал настоящим идолом, к которому приезжали на поклон буддисты со всего мира? – спросил я Ламу, когда мы остановились на одной из редких придорожных заправок.

– Даже не представляю, – честно ответил Боря. – Самое интересное, что внуки тех людей, кто пешком преодолевал сотни и даже тысячи километров ради аудиенции Далай-ламы в Потале, теперь радостно празднуют избавление от ламского ига. При этом и те, и другие считают себя настоящими буддистами…

Я кивнул, глядя на Виталия, который стоял чуть в стороне от нас с телефоном в руках – снимал окружающие холмы и взгорья. Проследив, куда я смотрю, Боря сказал:

– Слушай, надо с ним что-то делать.

– С Виталием? А что не так? – удивился я.

– Да с ним ехать вместе невозможно просто. Он то отстает, то начинает судорожно догонять, то виляет из стороны в сторону, пугает всех в колонне. Ко мне уже и Дима, и Боря подходили, жаловались. В общем, ездок-одиночка типичный, а у нас команда не маленькая, нужно что-то думать.

– Ну да, согласен…

Виталий сделал снимок и, удовлетворенно хмыкнув, побрел к своему байку.

– А если предложить ему в конец колонны встать, прямо передо мной? – спросил я, покосившись в сторону Ламы. – Учитывая, что я и так постоянно останавливаюсь, чтобы сделать фото, мне он не сильно помешает.

– Ну, давай попробуем. Потому что все равно надо что-то делать, иначе получится, как с Пашей, если не хуже, – сказал Боря.

– Сплюнь, – хмыкнул я.

– Каждый день плюю, не поверишь, – рассмеялся Лама.

Подмигнув мне, он первым пошел к Виталию, который, стоя рядом с мотоциклом, листал фотографии на телефоне. Я, помедлив, отправился следом за другом.

– Слушай, Виталий… – начал Боря. – Я тут заметил, что тебе не очень удобно в колонне двигаться…

– Ну, есть такое дело, да, – нехотя признал Виталий.

Он спрятал мобильник в карман и повернулся к нам.

– Мы с Максом хотели предложить, чтобы ты перед ним ехал, – продолжил Боря.

– Я все равно в своем темпе еду, отстаю часто, потом догоняю, как и ты, так что, если будем катить друг за другом, никому не помешаем, – добавил я.

– Ну, давай попробуем, – кивнул Виталий. – Я не против.

После нашей нехитрой рокировки сразу же наступил дзен. Колонна ехала впереди, как единый организм, а мы с Виталием замыкали, отставая и нагоняя других, никак им не мешая.

Когда около полудня мы остановились в очередном поселке, чтобы передохнуть и пообедать, Виталий сам подошел ко мне и поблагодарил:

– Спасибо! Так действительно проще и комфортней.

– Отлично. Знал, что ты оценишь. Хочешь, давай вместе останавливаться и снимать. Только делать надо все быстро, а то колонна нас будет постоянно терять и ждать.

– Ну, посмотрим, – туманно сказал Виталий: видно было, что он пока не очень хорошо представляет себе фотоохоту.

Мы пошли в кафе следом за остальными. Лама, обернувшись, поймал мой взгляд и украдкой показал мне большой палец. Я в ответ только улыбнулся: мелочь, а приятно.

Справившись с обедом раньше других, я отправился на поиски дихрои… и в одной из придорожных лавок неожиданно для себя нашел табак: зашел внутрь, задал уже привычный вопрос, дождался ответа (увы, снова отрицательного) и вдруг наткнулся взглядом на надпись, прекрасно мне знакомую. Она была сделана на латинице, вероятно, как раз для туристов вроде меня, которые знают на китайском пять-десять фраз.

Разве мог я пройти мимо табака, продающегося в предгорьях Гималаев?..

Возвращаясь на стоянку, я первым делом похвастался «добычей» Ламе.

– Надо же, – хмыкнул он, рассматривая связку табачных листов. – И сколько стоит?