Лариса Шкатула - Замуж не напасть [litres самиздат]

Люба никогда от неё не отмахивается, ей всё неподдельно интересно. Родная мать не знает о Евгении столько, сколько знает подруга. Наверное, впопыхах она и не сразу замечает, что Люба – впервые за всё время их дружбы! – слушает её рассеянно. От изумления Евгения замолкает на половине слова.

– Никогда Бог не даёт человеку всего! – мрачно говорит Люба, никак не реагируя на её рассказ. – Если вдруг покажется, что у тебя всё есть, и ты счастлива, берегись: наверняка уже судьба приготовила тебе какую-нибудь пакость! Что-нибудь этакое, чего ты не ждёшь, и, увидев, содрогнёшься. Бойся быть счастливой, ибо все беды от этого!

– Что-то раньше я не замечала у тебя склонности к кликушеству, – замечает Евгения.

– Никому нельзя верить, никому! – не обращая внимания на её слова продолжает повторять Люба.

– Да что случилось-то, скажешь ты или нет?! – теряет терпение Евгения.

– Представь, едем мы в машине. Я – как всегда на переднем сидении, поскольку муж за рулём, а на заднем – эта гадюка! Хохочем, анекдоты смешные рассказываем – прямо-таки в массах небывалый подъём. Вдруг чёрт дёрнул меня обернуться! Что я вижу? Сидит эта крыса и моего благоверного по голове гладит! Эдак нежно, пальчиками, его волосы перебирает! Прядями играет!

– Какая крыса? – опять пытается прорваться Евгения через поток сбивчивой речи подруги. – Ты так до сих пор и не сказала: кто – она?

– Наша с тобой общая знакомая – Людочка Смирнова!.. А я всё понять не могла: чего это она в нашу дыру зачастила? И меня, что интересно, стала вдруг полным именем называть! Ты, Любовь, своего мужа совсем заездила! У тебя, Любовь, характер отвратительный! Ты, Любовь, всегда была жестокой! А муженьку моему всё со слезой в голосе – бедный Санечка! У тебя, Санечка, руки золотые! У тебя, Санечка, характер ангельский! Как я завидую, Любовь, что у тебя такой необыкновенный муж!

– По-моему, у неё Михаил тоже был неплох.

– Поначалу. А потом она его задолбала. Ты – тупой! От тебя вечно бензином воняет! Всё не могла смириться, что она – архитектор, а он простой шофёр!

– Говорят, он совсем спился?

– Любой бы на его месте спился. Он же эту змею любил…

– Можно подумать, замуж за него её выдали насильно.

– Нет, конечно, но она вроде снизошла. И того ему же самому не простила… Завидует мне, будто Санечка мне таким в чистом виде достался. Поначалу и спиртным увлекался, и к дому не шибко тяготел. Порой заполночь на рогах приходил… Ты видела его когда-нибудь грязным или мятым?

– Не-ет!

– А Мишка Смирнов вечно в грязных рубахах ходил. Людка трепалась, что он – просто грязнуля. Как хочешь, а тем или иным мужчину жена делает. Хотела бы я посмотреть, как она со своей ленью Санечку обихаживать стала! Небось, через неделю всю романтику побоку бы спустила! Семейное счастье – это совместный труд: и мужа, и жены…

– А что говорит Саня?

– Ничего. Отбивается. Она, говорит, сама на меня вешается, а меня моя жена вполне устраивает!

– Тогда я не понимаю, чего ты дурью маешься? Разве ты не знала, что Людка – стерва?

– Знала.

– И продолжала её у себя принимать. За что боролась, на то и напоролась! Сама подготовила эту ситуацию, так что нечего и ныть!

Внезапно лицо Любы, до того будто закаменевшее, оживляется, от уголков её небольших миндалевидного разреза глаз во все стороны разбегаются лучики и лицо освещается улыбкой.

– Женька? Ты на меня прикрикнула?

– Само собой! – не отрицает Евгения.

– Ей-Богу, мир перевернулся. Наша тихая овечка стала показывать зубы. Может, мы просто неправильно определяли её породу?.. Ты ведь права: почему мы всегда стесняемся сказать подлецу, что он подлец? Принимаем у себя людей, не только нам неинтересных, но и откровенно неприятных. Кормим их, поим, а в конце концов они ещё и ухитряются уводить у нас мужей… У тебя как с продуктами? Совсем плохо?

– Почему? У меня всё есть.

– Непохоже, – притворно вздыхает Люба. – Всё есть, а подруге и стакана чаю не налила!

– Ой, прости! – спохватывается Евгения. – Я уже привыкла, что ты всегда торопишься, забегаешь на минутку, что тебя всегда Саня ждёт в машине…

– На этот раз у меня в запасе минимум два часа. А мой чоловик поехал по своим делам. И вернётся, скорее всего, голодным.

– Тогда я помчалась на кухню!

– Опять! Из одной крайности в другую! – покачивает головой Люба. – Эти два часа мы распределим так: первый час сидим и пьём мою малиновую наливку. Кстати, я сделала такую впервые, но напиток явно удался! На второй час мы приготовим в четыре руки что-нибудь горячительное и поедим как следует уже втроём.